Звездные юнги

Точка-тире.

— Динь, Призрак, сюда, — приказала Мышка таким тоном, которого сама не ждала.

Оберег тоже встал рядом, поднимая винтовку, Совка, немного поколебавшись, шагнул к командору. Его глаза быстро мутнели по мере того, как глубоко вкапывались лапки в уши.

Вокруг была сила — Мышка чувствовала ее так же легко, как вес оружия. Закрыть эту дверь, шагнув наружу. Только бы отбиться от бывших товарищей…

Командор медленно поднял руку — и воздух наполнился чавканьем, хлюпаньем, треском хитина. Пока еще далёкие и тихие, они явно приближались.

— Я прикрою, — сказал Оберег ровно, — уводи мелких и закрой дверь. Не жди меня.

— Я тебя не брошу, — Мышка коснулась его локтя.

— Не бросишь, — кивнул он, — а оставишь на прикрытии тылов. Иди.

Он ухмыльнулся неожиданно и задрал рукав, показывая наползающую на запястье черную хитиновую полосу, медленно поднимающуюся по руке.

— Давайте живее. Людям здесь не место.

— Мы тебя не забудем, — Мышка коротко его обняла и шагнула назад.

— Не уйдете, — проскрипел жук, занявший место Командора, и резко опустил руку.

Со всех сторон ринулись многолапые тени.

Мышка зажмурилась, вспоминая свет зеленых звезд, и обычный свет, и дом, и смеющихся родителей, и сестру, сосредоточенно разбирающую винтовку, смешно поджавшую губы.

Назад, прочь с Пустых Земель!

Оберег точно таким же жестом вскинул ладонь, останавливая волну тварей, Мышка видела это даже сквозь закрытые веки: сцена сияла светом ярким и резким, как лучи винтовок. Сияла во всей своей мерзости, как два чудовища, молодое и старое, готовились схлестнуться за добычу… а потом все схлопнулось, и Мышка с младшими остались одни на пустыре.

— Домой, — Мышка взяла младших за руки, — все, пойдем домой.

Динь тихо плакал. Призрак смотрел куда-то в пустоту остановившимся взглядом, и они последовали за ней — вперед, к городу, под старыми тонкими звездами, летней теплой ночью.

Втроем они возвращались домой. Пустые Земли, остававшиеся за их спинами, теперь совершенно обезлюдели.

Часть 3. Вместе едины

Линолеум на полу в больнице был стареньким, хоть и чистым. Львушка раз за разом пыталась представить, на что похоже светлое протершееся пятно у нее под ногами, неровное, съевшее типичный геометрический узор. Потому что думать, что скажет мама (или тем паче папа!) по поводу случившегося, у нее храбрости не было. Мама говорила ведь присмотреть за Мышкой, а теперь что? А теперь Львушка сидит в больничном коридоре и воображает всякие ужасы с участием младшей сестры, а остановиться не получается.

Но все-таки… Облако? Лягушка?

Раздался звук сообщения, Львушка вынула смартфон и глянула. Джилли спрашивала, ждать ли ее.

«Мышка сильно заболела, не ждите».

— Нет, ну чертовщина какая-то, — заявил врач, входя в палату. — Кровь чистая, никакого алкоголя, а по клинической картине чистый делириум! Откуда он может взяться у десятилетки?!

— Я не знаю, — Львушка сама была в панике, но ради сестры заставила себя сесть ровно и подумать спокойно. — Ее привел из клуба О… один знакомый. Он сказал, что Мышка приболела, и чтобы я не отпускала ее обратно, мол, чтоб отлежалась бы дома. И тут она начала падать и заговариваться, и я позвонила в скорую, и… вот. Но в клубе никакого алкоголя никогда не было!

Львушка вспомнила, что не оставила дома никакой записки, и мама после смены придет и не будет знать, что с ними.

Надо бы позвонить и ей, и папе; но лучше, наверное, папе, он не будет ругать. А маме смс-ку отправить, все равно телефон она оставляет в ординаторской, пока смена не кончится. Не приставать к маме — это в доме было железное правило. А папа не всегда слышал звонок, особенно когда вел что-нибудь громкое, тряское… Львушка тряхнула головой, возвращаясь к упорному голосу врача.

— Она должна была что-то выпить. Просто так, без ничего, симптомы не появляются… Если это не опухоль мозга, конечно.

Львушка поперхнулась вздохом, глядя на его невыразительное, плоское, как тарелка, лицо.

Потом не глядя набрала номер.

— Призрак? — она с трудом отвела взгляд от доктора на Мышку, неясно бормотавшую про зеленые звезды уже добрых полчаса. Ее ужасно трясло, лицо слегка опухло, дрожали даже губы так, что только Львушка и могла разобрать, что она говорит.

— Что случилось? — ответил он оперативно.

— Ты ничего не давал Мышке? Лекарство, например?

— Хлороформ от икоты, две капли, — моментом ответил он.