Звездные юнги

Мысли казались отстраненно-простыми и спокойными: стоило больше говорить с мамой. Теперь ведь, случилось что, у нее только Мышка останется. Ну и папа, конечно, если снова не будет учений.

Дверь с хрустом и грохотом сорвалась с петель и перекосила запоры. Альтаир, пыхтя и звякая чем-то, лез внутрь. Как только раздался глухой удар подошв о пол, Львушка сжала крепче лопату и шепнула:

— Звони!

Из комнаты раздался приглушенный визг ужаса — сдавленный, но очень похожий на настоящий. И вот теперь Альтаир купился: влетел туда, не глядя впотьмах по сторонам. Львушка тут же подскочила и захлопнула за ним дверь, подпирая лопатой. Вопль все длился, и к нему тут же добавился грохот кулаков. Львушка молча понадеялась, что вторую дверь Альтаиру не вышибить, и выдохнула.

— Джилли, все норм, сбрасывай звонок.

Она уперла лопату лезвием вверх, под старую круглую советскую ручку, и вдруг поняла, что решение было не очень надежным: стоило, наоборот, подпирать черенком. Если Альтаир ударит сильно и удачно — упор исчезнет, или лезвие просто срежет ручку.

— Где ты, Мышка? — спросил он из-за двери. — Я ведь поймаю твою сестру.

Новый девичий визг перешел в зловещее хихиканье и затих. Громко щелкнул автоответчик, как будто замок или крышка ящика. Львушка крепко держала лопату, на случай, если он разгоняется, чтобы выбить дверь.

Из запертой комнаты послышался странный кашель. Потом шепот:

— Я здесь, Альтаир. Помнишь меня? Помнишь, кого вы убили? — голос перешел в посвистывание, потом снова зазвучал внятно.

Из второй комнаты Львушке помахала Джилли и продолжила шептать про возмездие. В темноте ее лицо подсвечивал только экранчик смартфона, и она казалась мертвой, посиневшей.

— Тени близко, да, Альтаир? — подхватила Львушка. — Я знаю, они уже трогают тебя за ноги.

— Нет никаких теней! — крикнул Альтаир и снова ударил в дверь. — А ну выпусти!

— Теней нет… Есть только люди, и к людям ты и попал, Альтик, к мертвым людям… Думаешь, они тебя отпустят к живым?

Рассказывать страшилки Джилька, судя по всему, тоже умела убедительно. У Львушки аж под ложечкой засосало в этой тьме. Но пока Альтаир слушает, он не колотится в дверь, так что вывод был очевиден. А еще — Львушка могла ошибаться, но ей почудилось слабое-слабое стрекотание, как будто цикады. Только откуда цикады взялись бы днем?

Вдали завыли сирены, приближаясь с каждой секундой. Стрекот стал громче. Львушка со страшным стоном разжала пальцы и опустилась на пол, шипя под дверь:

— Мы с-сдесь, с-слышишь? Мы никогда тебя не ос-ставим.

Джилька захохотала в трубку, и вдруг звонок прервался: вышло время на автоответчике, поняла Львушка. Она поскребла ногтями по косяку и тихо сказала:

— Привет.

Из-за двери грянул выстрел, и затем что-то упало.

Львушка сидела на полу, когда вой, отражаясь от стен, стал невыносим, и стрекот буквально оглушил, а потом затих. В коридор ворвались лучи фонарей, и начали входить люди в камуфляже, быстро и рублено переговариваясь: влево, пошел, все чисто, стою. Тьму прошили лучи мощных фонарей, дверь окончательно сорвали и оттащили в сторону, и в коридор заглянуло солнце.

— Леонид, куда! На позиции стой! — крикнула женщина в пятнистой форме справа: Генриетта Дмитриевна, слоги бесконечно длинного имени всплывали в памяти пузырьками, пока мимо нее протискивался папа — белое лицо над зеленым камуфляжем. Он сжал Львушку, поднял, вглядываясь в лицо, и понес наружу.

Солнце снаружи ослепило, оставило от женщины в белом халате контур, который заговорил маминым голосом:

— Лиля, ты не ранена? Можешь говорить? Где болит?

— Там Юля и Денис. Слышите, там Денис, — Львушка слабо трепыхнулась в папиных руках. — Они в комнате слева!

— Их уже ведут, — мама убедительно ворковала, оглаживая ее сквозь рубашку, ощупывая — искала переломы. — Ты такая молодец, подняла всех на уши, всех растормошила, молодец, молодец, все уже хорошо, все кончилось. Кладите его сюда, — это мама сказала в сторону, — я с тобой.

Львушка сильно зажмурилась, открыла глаза, наконец-то оглядываясь. Пустырь был наводнен людьми в форме, а рядом, с белым, замершим лицом сидела Джилька. Львушка медленно сжала ей пальцы и поверила — все закончилась.

Это потом они узнают, что в пистолете оставался всего один патрон: тот, которым Альтаир выстрелил себе в рот. Потом им расскажут жуткие подробности, типа пыток и начинавшейся гангрены Сапсана, и что тугой бинт Джильки спас ему жизнь. Все это было потом. И то, что в невскрытом ящике лежал еще один труп, и что нашли уже неглубокое кладбище…

Позже. Сейчас Львушка, отпиваясь теплой солоноватой водой, вспомнила еще одно ужасно важное:

— Мама, а Мышка уже дома?

— Я ее пока не видела, — призналась она. — Думаю, да.

— Так, — Джилли трясущейся рукой вынула смартфон, — я проверю.