Звездные юнги

Сейчас. Сейчас. Извините, — она громко высморкалась в рукав.

Мышка ответила на звонок не сразу, и по громкой связи был слышен какой-то неровный гул и далекие голоса.

— Я на вокзале, — быстро проговорила она наконец. — Львушка с тобой? Чего канал черный? Там такая паника! И я боюсь!

— Нас спасли, — ответила Львушка. — На каком вокзале? Зачем?!

— Ее маячок и единица рядом, — хрипло прошептала Джилька. — Она что, его преследует?!

— Кого? — заволновалась мама.

— ЮрСаныча, Командора, — ответила Львушка, прикрыв телефон рукой. — Мышка, домой!

— Да все в порядке, — беспечно отозвалась сестра.

К желтому реанимобилю подбежал отец, и прежде, чем мама успела что-то сказать, подошла и капитанша.

— Ух и семейка у вас, — сказала она ужасно счастливым голосом. — Взяли вашего Командора на вокзале, тепленького.

Мама повернулась к ней, хлопнула ртом, как рыба.

— Ваша младшая пришла к директору вокзала и показала трансляцию. Тот немедленно разослал ориентировку на посты охраны и кассы, взяли буквально в дверях.

— Он больше никому не навредит, — пробормотала Львушка. — Ведь правда?

— Никому, — решительно сказал отец, и Генриетта Дмитриевна кивнула, подтверждая. — С этим всем он если до суда доживет, и то чудо будет.

— Заслуженный учитель, — пробормотала Джилька. — Дети его любят… и он их тоже… любит…

Ее потряхивало, и Львушка сильнее стиснула руку подруги.

— Его посадят на такой срок, что он раньше от старости умрет, чем выйдет на свободу. Джилька, выдыхай, мы живы! Все будет в порядке!

— Думается мне, — протянула капитанша, — от старости ваш Пинцет не помрет. Не успеет.

Из дверей вынесли черный мешок, и Львушка заставила Джильку отвернуться, обняла ее крепко-крепко и, забыв слова, коротко чмокнула в щеку.

Шли дни. Пыльные, горячие августовские дни. В библиотеке старенький кондиционер еле тянул, и даже мухи жужжали лениво, натужно… Зато весь город гудел, как растревоженный улей: расследование! Самый настоящий маньяк! Да нет же, ошибка какая-то, не мог Юрий Александрович такого натворить, что это вы такое говорите! Наверняка интриги завистников! Семь трупов! Нет, десять! Да ерунда, быть не может, утка какая-то!

Точной информации в прессу не выкладывали, а прогремевшая на всю страну (и за ее пределами) история обрастала и вовсе несуразными деталями про каннибализм, преступную группировку и прочие сатанинские ритуалы.

Сестры и Джилька сбегали в библиотеку от расспросов. Туда, или к Соколовым, где выпущенный из больницы Сапсан уже потихоньку ходил по дому и учил язык жестов.

Гуга, долго извинявшийся за то, что с ними не пошел — подумать не мог, что все так плохо, конечно, да и кто бы подумал — нашел им новый контракт. Успех игры «про крабиков» позволил им заняться игрой «про тундру», еще более объемной, и Львушка взялась осваивать графический планшет, чтобы справляться с такой работой. И чтобы спать по ночам без лекарств от тихой, спокойной улыбчивой женщины-психиатра из больницы. К ней ходили все четверо, даже Мышка.

Но все-таки в день, когда убили Командора, они собрались у Соколовых: Львушка, Мышка, Джилли и бывшие отрядовцы, Оберег и Призрак. Диня родители срочно увезли еще неделю назад, Совка старался к ним не приходить и на улице делал вид, что незнакомы.

Их всех часто приглашали в полицию давать показания, и это были странные часы, когда воспоминания о дружбе, стойкости и вере в чудеса обретали другую сторону, жуткую и печальную. Сапсан все никак не мог расстаться с той своей старой радиостанцией и Львушке однажды написал, что не может заснуть, если рядом нет телеграфного ключа. Он вообще теперь часто писал ей в сети.

— Привет, — Генриетта Дмитриевна, теперь просившая называть ее «домашним именем» Генри, распахнула дверь. — Сегодня я за Люду, переживете?

— Надеюсь, теть Люда справляется, — Джилли кивнула, не отпуская смартфона из одной руки и мороженого из другой.

— Главное, ты справляешься, и Дениска тоже, — она растрепала Джилли волосы, обняла Львушку и Мышку. — Пойдем, все уже собрались.

На столе в большой комнате выставлены были фотографии, и Оберег старательно пристраивал последнюю — фотокарточку Вишни из школы. На них не было черных рамок. Они все договорились, что не надо ни рамок, ни лент.

Сапсан помахал в приветствии и быстро сложил языком жестов «рад видеть».

В этом доме девочек принимали как родных, и остальным ребятам из клуба тоже были всегда рады; сегодня же был особый повод собраться всем вместе.

— Расскажите, пожалуйста, — попросила у Генри серьезная Мышка, — что там произошло на самом деле? Точно… все, наверняка?

«Там» — это в камере предварительного заключения.

— Думаю, да, — она поставила на стол огромный кувшин яблочного пюре с ягодами, которое Джилли называла «смузи», и печенье.