Иней

Когда звук осыпающегося стекла стих, Коля пришёл в себя — пахло бензином, в ушах стоял сильный звон, всё тело саднило жгучей болью, почему-то сильно болели зубы. Выгнутый руль упирался в серое железо капота, смятым конфетным фантиком разделяющее салон легковушки и цистерну грузовика. Яркие сигнальные лампы, вывернутой из «торпеды» приборной панели, одновременно и прерывисто мигали все сразу. Коля попробовал открыть дверь. Сквозь комариный писк в ушах, слышалось как что-то неприятно шипело, где-то журчала вода, трещала замыкавшаяся проводка. Ручка двери была скользкой от крови, и пальцы то и дело соскальзывали с нее. От сильного удара, двери были впрессованы в деформированный кузов, — открыть их было уже невозможно. Он посмотрел на Юлю. Девушку неестественно перекрутило, и зажало смявшимся потолком. Он протянул к ней руку, — Юля была жива. Запахло горелой пластмассой. В голове не прекращался звон. Из моторного отсека показались языки огня. Коля судорожно попытался высвободиться из захлопнувшегося железного капкана — не сразу, но это ему удалось. Он попытался вытащить Юлю — она застонала от боли.

— Надо уходить! Давай, милая!

— Я не могу! — простонала она, — Не оставляй меня здесь…

У него не получалось освободить девушку, его затрясло от слабости, которую он испытал от осознания своего бессилия. То, что в эту аварию попали именно они, было невозможно. Кто угодно, — но только не они! Это было невероятно, невообразимо, и даже смешно — окровавленный рот раскрылся, обнажились окровавленные зубы, и задымлённый пластиковой гарью салон наполнился истерическим смехом. Ведь у них свадьба! Почему они, а не другие?! Ведь он же всё предусмотрел! Нет, это не по настоящему — всё это дурной сон, бред…

— Давай! — опомнился он, услышав крик, который вырвался из его же собственного рта.

Голос был не его. Это был страшный, ужасный голос. Юля смотрела на него и тихо плакала. Коля не видел её лица — только глаза, умоляющие, в которых было отчаяние, в которых была горечь и обида, в которых была жизнь.

— Я не могу… — прошептала она тихо и смиренно, покоряясь чему-то исполинскому, сильному и невидимому, но отчётливо ощущаемому.

— Давай! — вновь взревел он, и внутри у него всё заклокотало.

Он дёрнул её руку с такой силой, что сидение, прикрученное к полу, погнулось. Коля дёргал ещё, и ещё, он рычал как медведь, что-то кричал, похабно ругался, изо рта летели кровавые слюни вперемешку с матом. Юля молчала, она была бесчувственна, — хотя, должна была испытывать боль от таких сильных рывков. Коля подумал, что она потеряла сознание, но потом увидел, что её глаза открыты, и она смотрит на него. Смотрит так страшно. Глаза наполнены блеском слёз безысходности, и беспомощности, невидимое «нечто» по-прежнему было рядом, оно разрасталось, и становилось сильнее, впитывая в себя ту боль, и то бессилие, которое сейчас испытывал Коля.

Он вновь пытался вытащить девушку, с остервенением дёргая её, не обращая внимания, на то, что в машине стало светло. Огонь разгорался. Стало тяжело дышать, защипало в глазах и в горле, воздух стал горячим. Мужчина закричал от бессилия. Заплакал. Задыхаясь в крике, с силой бил кулаками по мятому железу крыши, проклиная эту машину.

— Не оставляй меня! — тихо сказала девушка, и её голос утонул в громком хлопке, озарившем машину огненной вспышкой.

Панический страх охватил Колю. Он не видел ничего, кроме прямоугольного проёма с закруглёнными краями, с которого свисал покачивающейся черной лентой, резиновый уплотнитель из которого уродливо торчали осколки разбившегося стекла. Это был единственный выход — через заднее окно. Она прочитала его мысли, хотела ещё что-то сказать, но слеза, скатившаяся по перемазанной кровью щеке, сдавила слова. Девушка всхлипывала, её слегка трясло, а в глазах вместе с ужасом осознания грядущей гибели, отражалась вся несбывшаяся, ожидавшая их счастливая жизнь.

Коля не мог вспомнить, как он оказался снаружи, перед факелом полыхающей машиной. Помнил почему-то, что сидел, сжавшись беспомощным эмбрионом на асфальте, почему-то босиком. Пространство вокруг, озарилось ярким светом — стало светло как днём. Стало тепло, и даже жарко. Он слышал, как кричала Юля, — она звала его. Коля затыкал уши, но крик был слышен всё равно. Это продолжалось вечность. Потом откуда-то появились люди, которые без толку суетились, бегали вокруг, что-то кричали, ругались друг на друга…

Наступил рассвет. Машина дымила белым смрадом горелого кислого пластика. Колю с трудом оттащили в сторону, и силой утрамбовали в машину скорой…

Он рассказал всем, как это произошло. В его рассказе, всё было почти так, как было на самом деле. Была автоцистерна, неожиданно оказавшаяся прямо за горой. Был шофёр, который размахивал руками. Был удар. Юля была без сознания, и его попытки вытащить её, были тщетными — её со всех сторон, сдавил деформированный металл.