Человек в смокинге

— На кого?

— На психолога.

— Правда? Как интересно, — Александр как-то подозрительно оживился, узнав, сей факт моей биографии. — И что же ты можешь сказать обо мне, как психолог?

— Как психолог ничего. Для этого мне нужно применить хоть какие-то методы исследования, допустим опрос, беседу, ну или хотя бы тест. А так мне доступно только наблюдение и то не полноценное, оно же должно быть систематическим, регулярным, а не так, чтобы встретиться раз в пол года на лестничной площадке и все. С этого достаточно информации не получишь. В конце концов, я же не физиогномист чтобы по мимолетному взгляду на лицо и мимику судить о человек, — я сознательно полезла в полемику, ведь не скажешь же ему прямо, что он социофоб недобитый? — Нет, конечно, в какой-то мере все люди физиономисты, ведь бывает так, что только глянул на человека — и он тебе уже не нравится.

— Пожалуй, да. Но бывает и наоборот, глянул на человека и он тебе нравится, — задумчиво пробормотал собеседник.

— И такое само собой бывает. Но все равно у большинства людей физиогномика на бытовом, неосознанном, а не научном уровне.

— Это да. А что ты думаешь про ауру?

— Ауру? — невольно переспросила, глянув на парня. — Ты имеешь ввиду то, что при встрече с человеком, мы попадаем в его биополе, считываем с него информацию и делаем неосознанные выводы о стоящей перед нами личности? — вместо ответа Саша кивнул. — Такое тоже имеет место быть, но мне все же кажется, что при современной-то деградации человечества, когда ум и рациональность стали превалировать над разумом и иррациональным, люди стали считывать информацию с чего-то более материального, например, с внешнего вида, поведения, манеры разговаривать, нежели с каких-то там ментальных, астральных и тонкоматериальных тел. Хотя, конечно, одно другое не исключает, но все же, по большей части, люди разучились воспринимать подобную потустороннюю информацию. Ой, прости, я, должно быть, загрузила тебя.

— Нет, напротив очень интересно послушать твои рассуждения.

— Что, на столько параноидальные?

— Вовсе нет, наоборот, для человека, живущего во время, как ты сама выразилась, когда человечество деградирует, очень даже не плохо. Впрочем, иначе ты и не можешь рассуждать ввиду того, что большая часть древних знаний была либо забыта, либо целенаправленно стерта из сознания, а современные знания еще не достигли должного уровня, чтобы объяснить и осознать подобные явления.

— Ты так рассуждаешь, как будто не в наше время живешь, — я недовольно свела брови и пробубнила: — да и вообще, больше всех знаешь что ли?

Нет, ну надо же! Он не только социофоб, но еще страдает манией величия. Хотя теперь ясно, почему он с людьми не общается, считает их недостойными внимания своего королевского величия. Куда там нам до него, до великого гуру. Хоть он только что и обернул свои слова в симпатичную обертку, но фактически сказал, что я дура, живу в глупое время и ни черта не смыслю в этой теме. Пусть даже это и правда, пусть я дура и действительно всего не знаю, но какое он вообще имеет право оскорблять меня? Он что прям все знает?

— Прости, не хотел тебя обидеть, просто так оно и есть, — произнес Саша, должно быть, заметив, кислую мину на моем лице.

— Раз такой умный, может, расскажешь? — я бросила на него надменный взгляд. Так хотелось треснуть его по голове, чтоб не зазнавался.

— В другой раз, — парень сразу же отказался, должно быть потому, что на самом деле ничего не знает.

— Почему?

— Неохота говорить о подобном в такой день.

— А что в нем особенного? — пробубнила, обиженно надувая нижнюю губу.

— Так… — как-то загадочно протянул Александр и посмотрел на меня. — Обещаю, как-нибудь в другой раз обязательно расскажу.

— Ловлю на слово. Ладно, думаю, Чед уже сделал свои дела, пойду домой, а то холодно. Да и тебе на работу надо. Пока, — произнесла я, наблюдая за тем, как автобус подъезжает к остановке.

— До встречи, — сказал юноша и направился к передней двери автобуса.

Я кивнула и пошла к дому, на ходу оборачиваясь, будто проверяя, действительно ли он сядет в автобус и уедет. Через пару мгновений Саша скрылся в салоне общественного транспорта, двери закрылись, и автобус быстро увез социофоба прочь.

— Ну и, пожалуйста, — тихо буркнула куда-то в тишину, а потом громко крикнула: — Все Чед, домой!

Пасха — один из самых, если не самый, главный христианский праздник в честь воскрешения Иисуса. И это, пожалуй, все, что я о нем знаю. Впрочем, знания других не на много отличаются, они начинаются на крашенных яйцах и заканчиваются на куличе. А ведь еще буквально каких-то сто лет назад все люди знали праздники, их происхождение, смысл, свято чтили и соблюдали. Потом пришла советская власть, семьдесят лет социализма и стремления к коммунизму, борьба с религиями, далее развал СССР, построение капитализма и якобы возрождение христианства.