Добавить в моё избранное
111 мин, 47 сек 6475
Это, может быть, был единственный раз за всю историю существования отделении ПК, когда его порог пересту?пил «посторонний» человек, да и тот был первым секретарем Читинского горкома партии.
Впрочем, высокое доверие, которым были облечены органы МГБ, ничуть не мешало тому, что здесь процветали интриги, взаимное подсиживание, казнокрадство. Весьма показательной в этом смысле была история полковника Протасенко, начальника 2-го отдела управления МГБ. Сотрудники органов знают, что в практике ГБ существуют так называемые «неподотчетные средства». Эти деньги, как правило, без последующего отчета за них, получают тайные осведомители КГБ на всякого рода непредвиденные расходы — на рестораны, поездки на такси, домаш?ние попойки. Вот эти неподотчетные деньги как раз и присваивал верный чекист, рыцарь без страха и упрека полковник Протасенко. Впрочем, его махинации никогда бы не были раскрыты, если бы под него не начал подкапываться начальник областного управления МГБ. Была проведена тайная ревизия неподотчетных средств, которая и вскрыла махина?ции Протасенко. Он был исключен из партии, уволен из органов. НО, НЕСМОТРЯ НА ПРИСВОЕНИЕ ОГРОМНЫХ СУММ, ПОД СУД ЕГО ТАК И НЕ ОТДАЛИ, ПОСКОЛЬКУ В ЭТОМ СЛУЧАЕ ЗАШЛА БЫ УЖЕ РЕЧЬ О ЧЕСТИ МУНДИРА СОТРУДНИКА ОРГАНОВ. Судьба Протасенко мало кого волновала, но ЧЕСТЬ МУНДИРА БЫЛА ПРЕВЫШЕ ВСЕГО.
Как известно, лето 1952 года уже было временем разгула антисемитизма. Утром 22 февраля 1953 года мне позвонили и предложили в семь часов вечера явиться в отдел кадров областного управления. Разговор в отделе кадров длился, наверное, не более минуты. Инспектор отдела сообщил мне, что с 23 февраля меня увольняют из органов по сокращению штатов. Мне предложили в один день сдать все дела и явиться за расчетом.
Наутро я узнал, что одновременно со мной были уволены все сотрудники-евреи, в том числе и старший оперуполномоченный отдела «В» капитан Рива Львовна Гольденберг, которая бессменно проработала в органах 22 года — до пенсии ей оставалось всего лишь три года.
Спустя несколько дней выяснилось, что я был уволен не по сокращению штатов, а на оснований совершенно секретного приказа — СС 17. Нетрудно было догадаться, что этот совершенно секретный приказ предписывал уволить из МГБ всех сотрудников еврейской национальности, вне зависимости от их чина, возраста и заслуг. Их русских жен, в соответствии с буквой приказа СС 17, не тронули.
Леопольд Авзегер «Я вскрывал ваши письма». Из воспоминания бывшего тайного цензора МГБ. Публикация из журнала «Время и мы», 1980, 55-56.
Впрочем, высокое доверие, которым были облечены органы МГБ, ничуть не мешало тому, что здесь процветали интриги, взаимное подсиживание, казнокрадство. Весьма показательной в этом смысле была история полковника Протасенко, начальника 2-го отдела управления МГБ. Сотрудники органов знают, что в практике ГБ существуют так называемые «неподотчетные средства». Эти деньги, как правило, без последующего отчета за них, получают тайные осведомители КГБ на всякого рода непредвиденные расходы — на рестораны, поездки на такси, домаш?ние попойки. Вот эти неподотчетные деньги как раз и присваивал верный чекист, рыцарь без страха и упрека полковник Протасенко. Впрочем, его махинации никогда бы не были раскрыты, если бы под него не начал подкапываться начальник областного управления МГБ. Была проведена тайная ревизия неподотчетных средств, которая и вскрыла махина?ции Протасенко. Он был исключен из партии, уволен из органов. НО, НЕСМОТРЯ НА ПРИСВОЕНИЕ ОГРОМНЫХ СУММ, ПОД СУД ЕГО ТАК И НЕ ОТДАЛИ, ПОСКОЛЬКУ В ЭТОМ СЛУЧАЕ ЗАШЛА БЫ УЖЕ РЕЧЬ О ЧЕСТИ МУНДИРА СОТРУДНИКА ОРГАНОВ. Судьба Протасенко мало кого волновала, но ЧЕСТЬ МУНДИРА БЫЛА ПРЕВЫШЕ ВСЕГО.
Как известно, лето 1952 года уже было временем разгула антисемитизма. Утром 22 февраля 1953 года мне позвонили и предложили в семь часов вечера явиться в отдел кадров областного управления. Разговор в отделе кадров длился, наверное, не более минуты. Инспектор отдела сообщил мне, что с 23 февраля меня увольняют из органов по сокращению штатов. Мне предложили в один день сдать все дела и явиться за расчетом.
Наутро я узнал, что одновременно со мной были уволены все сотрудники-евреи, в том числе и старший оперуполномоченный отдела «В» капитан Рива Львовна Гольденберг, которая бессменно проработала в органах 22 года — до пенсии ей оставалось всего лишь три года.
Спустя несколько дней выяснилось, что я был уволен не по сокращению штатов, а на оснований совершенно секретного приказа — СС 17. Нетрудно было догадаться, что этот совершенно секретный приказ предписывал уволить из МГБ всех сотрудников еврейской национальности, вне зависимости от их чина, возраста и заслуг. Их русских жен, в соответствии с буквой приказа СС 17, не тронули.
Леопольд Авзегер «Я вскрывал ваши письма». Из воспоминания бывшего тайного цензора МГБ. Публикация из журнала «Время и мы», 1980, 55-56.
Страница
33 из 33
33 из 33
