Осколки души

Ангел повернулся, и я, вздрогнув, встретилась в зеркале со взглядом его печальных глаз. Он видел меня, он знал, что я здесь. Я вся сжалась от страха, что меня выдадут, но… Мой мучитель ведь всегда знал, где я. Почему же до сих пор не обнаружил? Неужели каким-то образом папа смог спрятать меня? Надолго?

Я, не отрываясь, продолжала смотреть в красивое ненавистное лицо, чье выражение было печальным и оттого таким непривычным. Пожалуйста, только не выдавай!

Молчание. Вязкая тишина. И тихий ответ в звенящей пустоте зала:

— Я согласен, — ангел снова отвернулся.

«Прости меня»… — тихо прошелестело в воздухе, отчего кожа покрылась мурашками. Ох, это что еще за голоса? Я точно схожу с ума. Или уже…

— Я не буду спрашивать, зачем тебе это, Гавриил. Я так понимаю, на кону жизнь и свобода?

— Да, падший.

— Чудесно. Я очень рад сыграть с тобой за эту душу. Давно я так не развлекался…

Они еще о чем-то говорили, но смысл я даже не пыталась улавливать. Свобода… Вот что захватило все мои мысли. Неужели у меня появится шанс выбраться отсюда? Но почему тогда у ангела было такое виноватое лицо? Неужели этот их спор — что-то ужасное? Я уже готова умереть, лишь бы не быть здесь, поэтому меня не пугала эта их игра, если у меня при этом появится шанс получить свободу. Вот только быстрее бы это закончилось. И забыть… Все…

Обняла себя руками, сдерживая дрожь и раздумывая, как бы незаметней убраться отсюда. Еще бы знать, в какую сторону бежать. Я понятия не имела, в какой части замка находилась, и в какой стороне «моя комната». Но оставаться на месте тоже нельзя. Совсем не хотелось, чтобы меня обнаружили здесь, особенно он.

И Лилит… Она же не могла не заметить моей пропажи у нее из-под носа. Но лучше уж она на мне отыграется, чем он. Ее методы хотя бы безболезненны. Только брезгливость и ненависть к себе. Это я переживу. А ведь она может все рассказать ему, да? Значит, его наказание так же неизбежно. Как же плохо! Только ощущение горячей искры в груди, которая разгоралась с новой силой, когда я смотрела на фигуру ангела, позволяла держаться. Гавриил… Он подарил мне надежду. Еще бы кто научил верить.

— Ты чувствуешь, братец? Здесь вкусно пахнет и это явно не от тебя. Моя малышка где-то рядом.

На лице ангела не дрогнула ни одна мышца, а вот я вздрогнула, ощущая, как паника захватывает разум, проникая ядом страха, опутывая тело силками, обездвиживая.

— Тебе кажется, Асмодей. И не оскверняй понятие родства. Ты перестал им быть, выбрав темную сторону.

— Я не выбирал! — злой крик отразился от каменных стен.

Если бы не смазанная тень, я бы подумала, что мужчина просто появился из воздуха рядом с ангелом. Лязг отросших лезвий-когтей о непонятно откуда появившийся у ангела сверкающий огромный меч вплелся в эхо слов, отчего поверхность зеркала покрылась тонкой сеточкой трещин, преломив изображение.

— Что такое выбор, Гавриил? — незнакомое шипение заставило волосы на голове зашевелиться, а во рту я почувствовала металлический привкус крови, так сильно прикусила губу, чтобы не закричать. Таким я своего мучителя еще не видела. Он стал больше вдвое, мышцы бугрились под потемневшей кожей, покрытой шипами-наростами по позвоночнику. Крылья оставили глубокие борозды в каменном полу. И я знала, что если бы он захотел, то мог бы использовать их, как оружие.

Я не желала смотреть, но знала, что закрытые глаза не заставят забыть. А если демон повернет голову, то заметит меня.

— Он не дал мне выбора, бра-а-атец, — протянул Асмодей. — От нашего создания до финальной битвы, светлый, у меня не было и не будет этого выбора! А вот ты… — шипение пропало, а голос резко смягчился, полившись сладкой патокой. — Ты можешь еще выбирать, Га-ври-ил.

Лицо ангела исказил гнев, и он с силой оттолкнул Асмодея, отчего тот отлетел назад, скрывшись с моего поля зрения. Я даже выдохнула от временного облегчения.

— Никогда, падший! — зазвенел яростью голос Гавриила. Зеркало осыпалось со звоном тысяч осколков на каменные плиты пола, и я, как завороженная, смотрела на них, не в силах оторваться. Острые грани сверкали, манили обещанием легкого пути к свободе, шептали об избавлении. Все звуки словно исчезли, и в мире осталась только я, тихий подбадривающий шепот и острый зеркальный осколок в моей руке.

Раздавшийся цокот острых каблуков выдернул из этого наваждения, обрушив на меня и другие звуки. Демон смеялся, громко, с наслаждением, а я почувствовала на себе пристальный взгляд Лилит, нависшей надо мной. И она была в гневе, о чем свидетельствовала чернота, полностью затопившая ее глаза.

Ну, вот и пришла очередная волна боли и страданий. Сейчас или она меня убьет, или он. А может вместе? Хотя нет, я им пока нужна живой, если судить по подслушанному разговору. В любом случае, эта чернота не предвещает ничего хорошего.