Придерживаясь рукою за облезшие перила, Лариса, переступая мусор, спустилась на первый этаж. Девушка остановилась возле разрисованной всякими нецензурными надписями стены, глядя в треснутое зеркало, которое осталось от прежних времён. Её глаза пристально изучали собственное отражение, как будто видели в первый раз. Впрочем, наверное, так и было. Ведь каждый день, это новая жизнь. Не знаешь, как её проживёшь, и доживёшь ли до вечера?
Добавить в моё избранное
113 мин, 18 сек 15830
Ларисе было всего пятнадцать лет, но выглядела она на все тридцать. Тусклые, ломкие волосы, что свисали грязными сосульками с большой головы, которая совсем не подходила к худому, истощенному телу. Глаза смотрели как-то странно, неподвижно, будто она была под действием наркотика. Руки тряслись мелкой дрожью, а обкусанные ногти больно впивались в кожу на ладони. Вид же, Лариса имела бледный, нездоровый. Да это и не удивительно с такой экологией.
Девушка, тряхнув головой, вышла из ступора, пожевав нижнюю губу. Её глаза устремились на выход из подъезда. С её места была видна стена дома, что стоял напротив. Окна на первом этаже отсутствовали, показывая пустое убранство комнат.
Сделав шаг, а потом другой, Лариса, покинув подъезд, на мгновение замерла на пороге, поднимая взгляд к небесам, которые закрывали лиловые тучи. Она подумала о кислотном дожде, который мог полить сверху. В конце концов, решив, что это не стоит её внимания, девушка направилась по улице, уперев взгляд к себе под ноги, внимательно наблюдая за тем мусором, что валялся на потрескавшемся от времени асфальте. А вдруг она найдёт нечто ценное, что можно будет продать, а потом купить еду.
Мимо неё проходили прохожие, такие же оборванцы, как и Лариса. Нет, даже не оборванцы, а доходы. Каждый из них проживал очередной день, зная, что в скором времени умрёт. Если не от наркотиков, то от голода. И если не от голода, то отчего-нибудь другого.
Лариса поёжилась, когда по кварталу прошёлся холодный ветер. Её грязное платье взметнулось вверх, открывая худые и очень чумазые ноги. С мытьём была проблема, впрочем, как и с остальным другим. Вода в квартирах перестала идти очень давно, несколько десятков лет назад, ещё до рождения девушки. Все в основном ходили на колонку, или на реку. Но каждый знал, что воду из реки пить нельзя, если не хочешь умереть в жутких муках от боли в животе. А на колонку нужно было идти с раннего утра, чтобы занять многокилометровую очередь. Но не факт, что ты сможешь донести драгоценную воду к себе домой. Её по пути могут отобрать, а ещё вдобавок пырнуть чем-либо под рёбра.
Обойдя увядшую клумбу, Лариса остановилась, поднимая свой тусклый взгляд, глядя на грузовик, что припарковался не далее, чем в пяти метрах от неё. Из тёмного подъезда, пятясь спиною, вышел человек в жёлтом прорезинованом костюме, таща за собой тело мертвеца. Его руки, жилистые, все в синих венах, крепко держали древко, а сам крюк находился в покойнике. Если судить по виду умершего, тот скончался несколько дней назад. Тело успело разложиться, а ещё вдобавок над ним поработали крысы, и не только. На предплечье отчётливо выделялись зубы, которые явно принадлежали человеку. Да это и не удивительно. Время голода. Никто, находясь в здравом рассудке, не стал бы брезговать такой пищей. Самой Ларисе также приходилось есть мясо, когда отец приносил домой завёрнутый в бумагу кусок, который был куплен на теневом рынке.
Забросив тело в кузов, грузовик службы утилизации медленно двинулся по улице, направляясь в дальнюю его часть.
Выйдя на проспект, такой же грязный и пустой, Лариса двинулась мимо пустых витрин магазинов, которые в нынешнее время были закрыты. Впрочем, не только сейчас, но и всегда.
— Покупайте! — орал торговец с покрасневшими глазами, держа в руках жареные тушки крыс.
Лариса, сглотнув слюну, поспешила прочь, чтобы не искушать саму себя. Мало ли что ей придёт в голову? Если она попытается своровать, то, скорее всего её просто убьют. Хотя, какая разница?
По пустой дороге промчался дорогой автомобиль, сверкая чистыми стёклами. За рулём сидел поп, тряся головой в так музыке. На заднем сиденье визжали голые девахи, держа в руках по бутылке с шампанским.
Автомобиль резко затормозил, оставляя на асфальте чёрные полосы следов, сворачивая вправо, за стену, где находились кварталы для элиты. Там жили те, кто мог платить за удовольствия.
«Наверное, — думала девушка, продолжая идти дальше, — им не приходится задумываться о завтрашнем дне. Они просыпаются в своих шикарных постелях, зная, что в столовой их будет ожидать отличный завтрак. Им не приходит в голову, что за стеною существуют люди. Нет, не так. Они это знают, но стараются не замечать всякий сброд, то есть нас».
Лариса остановилась напротив входа в элитный квартал, впитывая в себя, то зрелище, которое открывалось ей. Чистые улицы с хорошим асфальтом. Возле каждого из особняков находилась клумба с цветами, на которую тратилась уйма воды. Воды, которой не хватало многим миллионам. Дальше, возле одного из домов, резвилась малышня, играя в песочнице. Где-то стучал мяч. По-видимому, кто-то разминался на теннисном корте.
«Почему так? Одним всё, а другим ничего?»
Лариса также подумала о поведении людей. Все видели, как живут эти чистюли, но никто ничего не предпринимал. Собравшись, они бы могли смять всю эту красоту, но каждый жил, как жил и раньше, продолжая существовать в грязи и нищете.
Девушка, тряхнув головой, вышла из ступора, пожевав нижнюю губу. Её глаза устремились на выход из подъезда. С её места была видна стена дома, что стоял напротив. Окна на первом этаже отсутствовали, показывая пустое убранство комнат.
Сделав шаг, а потом другой, Лариса, покинув подъезд, на мгновение замерла на пороге, поднимая взгляд к небесам, которые закрывали лиловые тучи. Она подумала о кислотном дожде, который мог полить сверху. В конце концов, решив, что это не стоит её внимания, девушка направилась по улице, уперев взгляд к себе под ноги, внимательно наблюдая за тем мусором, что валялся на потрескавшемся от времени асфальте. А вдруг она найдёт нечто ценное, что можно будет продать, а потом купить еду.
Мимо неё проходили прохожие, такие же оборванцы, как и Лариса. Нет, даже не оборванцы, а доходы. Каждый из них проживал очередной день, зная, что в скором времени умрёт. Если не от наркотиков, то от голода. И если не от голода, то отчего-нибудь другого.
Лариса поёжилась, когда по кварталу прошёлся холодный ветер. Её грязное платье взметнулось вверх, открывая худые и очень чумазые ноги. С мытьём была проблема, впрочем, как и с остальным другим. Вода в квартирах перестала идти очень давно, несколько десятков лет назад, ещё до рождения девушки. Все в основном ходили на колонку, или на реку. Но каждый знал, что воду из реки пить нельзя, если не хочешь умереть в жутких муках от боли в животе. А на колонку нужно было идти с раннего утра, чтобы занять многокилометровую очередь. Но не факт, что ты сможешь донести драгоценную воду к себе домой. Её по пути могут отобрать, а ещё вдобавок пырнуть чем-либо под рёбра.
Обойдя увядшую клумбу, Лариса остановилась, поднимая свой тусклый взгляд, глядя на грузовик, что припарковался не далее, чем в пяти метрах от неё. Из тёмного подъезда, пятясь спиною, вышел человек в жёлтом прорезинованом костюме, таща за собой тело мертвеца. Его руки, жилистые, все в синих венах, крепко держали древко, а сам крюк находился в покойнике. Если судить по виду умершего, тот скончался несколько дней назад. Тело успело разложиться, а ещё вдобавок над ним поработали крысы, и не только. На предплечье отчётливо выделялись зубы, которые явно принадлежали человеку. Да это и не удивительно. Время голода. Никто, находясь в здравом рассудке, не стал бы брезговать такой пищей. Самой Ларисе также приходилось есть мясо, когда отец приносил домой завёрнутый в бумагу кусок, который был куплен на теневом рынке.
Забросив тело в кузов, грузовик службы утилизации медленно двинулся по улице, направляясь в дальнюю его часть.
Выйдя на проспект, такой же грязный и пустой, Лариса двинулась мимо пустых витрин магазинов, которые в нынешнее время были закрыты. Впрочем, не только сейчас, но и всегда.
— Покупайте! — орал торговец с покрасневшими глазами, держа в руках жареные тушки крыс.
Лариса, сглотнув слюну, поспешила прочь, чтобы не искушать саму себя. Мало ли что ей придёт в голову? Если она попытается своровать, то, скорее всего её просто убьют. Хотя, какая разница?
По пустой дороге промчался дорогой автомобиль, сверкая чистыми стёклами. За рулём сидел поп, тряся головой в так музыке. На заднем сиденье визжали голые девахи, держа в руках по бутылке с шампанским.
Автомобиль резко затормозил, оставляя на асфальте чёрные полосы следов, сворачивая вправо, за стену, где находились кварталы для элиты. Там жили те, кто мог платить за удовольствия.
«Наверное, — думала девушка, продолжая идти дальше, — им не приходится задумываться о завтрашнем дне. Они просыпаются в своих шикарных постелях, зная, что в столовой их будет ожидать отличный завтрак. Им не приходит в голову, что за стеною существуют люди. Нет, не так. Они это знают, но стараются не замечать всякий сброд, то есть нас».
Лариса остановилась напротив входа в элитный квартал, впитывая в себя, то зрелище, которое открывалось ей. Чистые улицы с хорошим асфальтом. Возле каждого из особняков находилась клумба с цветами, на которую тратилась уйма воды. Воды, которой не хватало многим миллионам. Дальше, возле одного из домов, резвилась малышня, играя в песочнице. Где-то стучал мяч. По-видимому, кто-то разминался на теннисном корте.
«Почему так? Одним всё, а другим ничего?»
Лариса также подумала о поведении людей. Все видели, как живут эти чистюли, но никто ничего не предпринимал. Собравшись, они бы могли смять всю эту красоту, но каждый жил, как жил и раньше, продолжая существовать в грязи и нищете.
Страница
1 из 35
1 из 35
