Влюблённый в смерть

Он знает, она по крайней мере избавит его от трупного запаха и даст ему возможность отдохнуть. Вождь проводит еще несколько сражений и снова побеждает. Трупов вокруг него становится все больше. И вот наконец, приходит самый хитрый воин. Возможно, у него хватило ума прикинуться другом, возможно, он сумел подкрасться беззвучно, но обычно он убивает вождя одним ударом. Без поединка, понимаете? Легко и естественно. Как судьба, как неизбежное, как смерть, как сила природы. И вот, когда старый вождь погиб, его тело приносят в деревню. Племя устраивает праздник в честь нового вождя. Этот праздник длится три дня. В течении этих трех дней индейцы съедают тело старого вождя. Новый вождь съедает его сердце, чтобы унаследовать его смелость и мудрость.

Солнце клонилось к закату. Фабрики гудели о начале последней смены.

Джесси посмотрел на свою рубашку, заметил пятно крови на рукаве, потер его пальцем и поморщился с отвращением.

— Надо бы переодеться, — сказал он и скрылся в доме.

Мимо ворот промчался всадник. Дик, Чарли и Вуд молча наблюдали за стаей уток, пересекающей небо.

— Не угадаешь, что ему стрельнет в голову в следующую минуту, — сплюнул Вуд.

— Заткнись, — оборвал его Чарли. — Мне кажется у него слух, как у чертового коршуна.

— Ага, — Вуд забрал у него бутылку. — А у тебя яйца и мозги крошечные, как у перепелки.

Чарли толкнул Вуда локтем. Вуд ответил тем же. Некоторое время они бадались, как мальчишки. Разыгравшись, Чарли глупо захихикал и бросил камнем в Дика. Дик отвесил Чарли подзатыльник.

За ужином все веселье улетучилось. Чарли смотрел только в свою тарелку, Дик ковырял в зубах. Вуд даже к виски не притронулся. Вместе с запахом виски в комнате повисло напряжение. И только Джесси выглядел расслабленным. Или старался производить впечатление беспечного человека, хорошо проводившего время в компании друзей. В то время, как остальные сидели, прижав локти к бокам и подтянув колени к груди, он разлегся на полу, подпер голову ладонью, курил и улыбался.

Когда луна взобралась на небо, Джесси сказал, что чувствует себя виноватым перед Бобом за то, что оцарапал его ножом. В искупление своей вины, он решил охранять сон Боба и пригласить его ночевать наверху.

На деле все понимали, что Джесси плевать на плечо Боба. Вряд ли он даже помнил в правое или левое попал. Джесси играл в игру, понятную только ему одному.

На втором этаже две спальни располагались напротив друг друга. Одна пустовала. Во второй стояла большая кровать. От мысли, что вчера Дик и Джесси спали на ней вместе, Боб покраснел и вспотел. Воспоминания из сна накрыли его горячей, душной волной. Он вспомнил поцелуи Джесси, его лицо в нескольких дюймах от своего.

Желая избавиться от наваждения, Боб подошел к окну и по пояс высунулся на улицу. Холодный воздух принес облегчение и иллюзию свободы. Боб стоял у окна, пока его предплечья не покрылись гусиной кожей. В комнате было обманчиво тихо. Боб ни на миг не забывал о присутствии Джесси за спиной, но все равно почувствовал что-то похожее на удивление, когда повернулся и посмотрел его.

Джесси вытянулся на кровати, курил и глядел в потолок. Он не пошевелился, когда Боб прошел от окна к комоду, попил воды и присел на свою половину кровати. Джесси вел себя так, будто был один.

Боб лег, не раздеваясь, и подтянул одеяло к подбородку. Ему захотелось стать маленьким и невидимым. Как в детстве спрятаться с головой под одеяло. Он сам не понимал от чего собирался прятаться.

— Чарли прилично сегодня напился, — Джесси приподнялся на локте и повернулся к Бобу.

— Да.

— А Дик каждые пять минут смотрел на забор. Будто ждал подмогу или обдумывал план побега. Но он не сбежит. Я знаю такой тип людей. Они слишком долго обдумывают свои решение, а когда наконец собираются действовать, обычно оказывается уже поздно.

Боб вздохнул. Он хотел спросить Джесси, действительно ли он думает, что кто-то из них сговорился с бандой Долтонов или с полицией. Хотел, но не мог. У Боба словно язык прилип к небу, а тело его будто одеревенело. Он смотрел на предметы в комнате, необычно четко видел их очертания, но не мог поверить в их реальность. Близость Джесси затмевала все. Боб реагировал на нее непривычно чутко, улавливал мельчайшие запахи исходившие от Джесси — запах пыли в его волосах, запах табака, мыла, пота. Боб внутренне сжимался от каждого жеста Джесси, от каждого дуновения ветерка. Он тратил слишком много усилий, чтобы не разглядывать Джесси, не залипать на его губах и глазах. От этих усилий Боба бросало то в жар, то в холод.

— Вуд вел себя, как всегда. Сколько я его помню, лет с десяти, он старается казаться взрослым и опытным. Правильным. На деле тупее кукушки. А ты, Боб? — Джесси помолчал. — Я чувствую, что ты что-то скрываешь.

— Клянусь, Джесси, мне нечего скрывать, — от волнения Боб приподнял голову над подушкой.