Влюблённый в смерть

Вскоре он и Джесси перебивали и перекрикивали друг друга.

Сегодня Джесси проснулся в хорошем настроении — он часто шутил и плотно поел, вопреки своему обыкновению. За завтраком он рассказывал о том, что, скрываясь от властей, однажды жил два месяца в индейской резервации. Он высмеял плохой аппетит Дика и заставил его выпить полный кувшин воды, ссылаясь на охотничьи традиции индейцев. Воины Апачи всегда много пьют перед охотой, чтобы избежать слабости, дрожи и головокружения в решающий момент.

В это утро Джесси находил тысячи забавных мелочей в обыденных вещах. Он заметил, что Чарли мнет хлебную мякоть, как монах перебирает четки и рассказал, что встречал францисканского священника, который жил с индейцами-людоедами. Бывший служитель господа с гордостью носил куриную кость к нижней губе и говорил, что более чистого и невинного народа нигде не встречал.

После завтрака они разделили обязанности по дому. Боб отправился в конюшню убирать навоз и менять воду в поилках. Земля подмерзла. Но в конюшне было тепло. Запах лошадиной шерсти с детства ассоциировался у Боба с уютом. Жажда действий съедала Боба изнутри. Покончив с обязанностями, он вычесал лошадей и протер седла.

Когда он вышел на улицу, солнце стояло в зените. Облокотившись на забор, Чарли и Дик жевали табак и сплевывали на дорогу. Мимо ворот три мерина тащили большую телегу. В телеге визжали свиньи.

Боб оперся на забор в шаге от Чарли и подставил лицо осеннему солнцу.

— О чем вы говорили? — спросил Чарли Дика.

— Джесси сказал, что собирается ограбить банк в Плат-Сити. Сказал, до него дошли слухи, будто один из нас стучит полиции, а второй спелся с бандой Долтонов. Сказал, если кто-то надумает сбежать, он позаботится о том, чтобы о награде за его голову узнали все воры и убийцы Канзаса.

— Это не может быть правдой, — пробормотал Чарли.

— Что? Награда?

— Нет, то, что один из нас спутался с полицией. Какой идиот станет стучать на самого себя?

— Губернатор дает десять тысяч за голову Джесси, — Дик оглянулся через плечо. — И обещает полную амнистию тому, кто его сдаст. Меня больше интересует, кто крутит с Долтонами.

— Это парни, которые в прошлом году банк в Техасе взяли?

— Говорят, у них в банде человек пятьдесят. Целая армия на постоянном жаловании. Может, Вуд к ним подался?

— Вуд кузен Джесси.

— И что? Может, тогда ты, Чарли? Или Боб? — Дик кивнул Бобу, будто только что его заметил.

— Не верю, я в эту чушь, — Чарли оттолкнулся от забора и пошел к дому.

— Не важно во что веришь ты, важно во что Джесси верит, — Дик подмигнул Бобу.

Чарли хлопнул дверью. На миг Боб поверил, что Чарли поговорит с Джесси начистоту. Спросит, что происходит, и в чем Джесси их подозревает.

Ласточка показала голову из гнезда под крышей, дернула клювом, будто принюхиваясь, и снова спряталась. У Чарли никогда не хватит смелости и мозгов на прямой разговор.

Дверь снова заскрипела. Джесси обнимал Чарли за плечи и что-то ему говорил. Бобу показалось, что Чарли выглядит растерянным и угнетенным. Дик сжал челюсти, так что желваки заходили.

— Эй, Вуд! Хорош дрыхнуть! — Джесси постучал кулаком в окно и отпустил Чарли. — Иди к нам, Вуд! Развлечемся.

Чарли сел на крыльцо и закурил.

— Что происходит? — Дик натянуто усмехнулся.

Чарли пожал плечами и покачал головой. Двигаясь мягко и стремительно, Джесси достал нож и метнул его в яблоню. Лезвие на пять дюймов ушло в ствол. Джесси щелкнул пальцем по рукоятке, покачал нож, затем достал его.

— Как ты метаешь ножи? — спросил он у Боба.

— Не очень, — Боб переступил с ноги на ногу. У него вдруг зачесался живот, и захотелось пить.

Вуд, зевая, вышел на веранду.

— Что случилось?

— Мы скоро отупеем от скуки, — Джесси поставил нож лезвием на раскрытую ладонь. Балансируя рукой, попытался как можно дольше удержать его в вертикальном положении. — Вуд, ты кажется ездил со мной на ярмарку в Арканзас в прошлом году? А ты, Чарли?

Вуд кивнул.

— Да, — отозвался Чарли.

— Помните, там была баба. Пышногрудая, черноволосая. Дик еще потом хвастался, что переспал с ней.

— Я тем летом от зубной боли мучился и опиум курил, ни хрена не помню, — сказал Вуд.

— Полукровка, — кивнул Дик. — Говорила правильно, вела себя, как белая, а глаза раскосые, как у сиу. Спорить готов, ее мать индейцам давала.

— Мне плевать, кому давала ее мать. И плевать, кому давала она сама, — перебил его Джесси. — Вы помните ее номер? Помните, как она ножи кидала? Она еще мужика из зала позвала, чтобы он у стены постоял, но никто не захотел рисковать.

Дик с тоской посмотрел на ворота. Вуд оскалился.

— У меня никак не идет из головы этот номер. До сих пор жалею, что не мог тогда выйти на сцену, — Джесси улыбнулся.