Добавить в моё избранное
123 мин, 37 сек 2356
Если уж и выдумывать, то такого, чтоб никогда не смог найти состояние вступить в борьбу с разумом своего создателя и, в конце концов, переплюнуть его в этой области.
Нет, — продолжал размышлять Питер в течении отведённого ему судьбой времени (в течении нескольких секунд), — придумывать себе друга, явно исключено. Ну, вот он, значит, и вызвал меня… Самого себя, — поправился он с ядовитой усмешкой, — чтоб, или же наставить на путь истинный, или просто выговориться (если не всё вместе): поведать свой собственный секрет, которым он вряд ли отважился бы поделиться, даже под воздействием самых мучительнейших пыток.
— Вот как ты думаешь, — начал объяснять он ему после некоторой паузы размышлений, — может ли фантазия стать реальностью? если в неё поверить… как в Бога.
— Ну, если Бог ещё не стал реальностью… то… — и Пит примолк с этаким таинственным видом.
— Ну, давай тогда возьмём в пример суеверие. А? Да что угодно, хотя бы жизнь.
— Жизнь?
— Да, жизнь. Некоторые знают, что жизнь сама по себе не существует, что она зависит от наших эмоций, от нашего настроения. Но некоторые просто уверены в том, что нами вроде как правит жизнь. Что, разве не так? Когда у человека дерьмовое настроение, и всё у него не туда и не сюда, на кого он жалуется в первую очередь? А? Естественно, на жизнь, на кого же ещё. Оскорбит кого-нибудь и, оправдываясь, утверждает, что жизнь мол у нас такая. Понял, да? — У НАС! — и он расхохотался.
— Так вот, я бы его спросил, — продолжил он, немного приуспокоившись, — у кого это, у вас? Ну как, видишь, что получается?
— Существо, — ответил Питер, — под названием ЖИЗНЬ.
— Вот именно! — Казалось, его вот-вот схватит приступ. — Только это далеко не существо, нет! это чудовище. Монстр. И монстра этого создал сам человек… Создал пожирающего себя мутанта. Видишь? как и суеверие, точно также… — даже ещё лучше… — материализуется и… проявляет своё жуткое существо не только в подпорченном воображении своего создателя («папаши»), но и — само собой разумеется — и в самой реальности. Ты, естественно, сразу начинаешь делать свои выводы, что это вроде как галлюцинация. Да? Но тут подходят «очевидцы» этой «реальности» и начинают убеждать тебя, что никакая это не галлюцинация; доказательства всякие приводить, ну и просто мозги пудрить…
— И убедят-таки? — слегка усмехнулся Пит.
— А ты будешь артачиться, да?! — и он чуть ли не с ужасом посмотрел на него. — Самый выгодный для тебя вариант ведения подобных «дискуссий» — не спорить, да беззвучно сопеть в обе дырочки. Потому что дураков всегда больше, в любом случае; им скромничать, понимаешь ли, тупо. А все умные… — сам понимаешь… — по подземельям, как я, например. И никто не высовывается, потому что умный, насколько и тебе должно быть известно, никогда не умудрится назвать себя умным — все вокруг умнее его, а он у всех учится. Так какого чёрта их должно быть больше, чем дураков? Все по своим норам; каждый! Вот так всё и получается: разрастается человеческая глупость, давит на рационализм и, само собой, комплексует его, становится кумиром… великим кумиром доступного и оттого разлагающегося интеллекта. А что же происходит с остальной частью интеллекта? Ты спросишь «с какой это ещё, остальной?», да? А я тебе отвечу, «а с той самой, которая ускользнула даже от нашего разговора. Правильно, ведь её никто не видит и не слышит. И знаешь, почему? Как водится, сначала по сообразительности идёт ум, далее следует мудрость,
(затем то, что располагается за её пределами)
верно? Так вот, ум в человеке ещё можно услышать, а вот мудрость… она-то уж располагается в виде обыкновенного человеческого жития, или чего-то в этом духе, и её и видно и вроде как не замечаешь. Видишь, это что-то вроде своеобразного лабиринта, через который через который надо пройти глупости; у кого какой лабиринт — у кого-то несложный, у кого-то дико» запутанный, так, что интеллект этот сам иногда не может из него выбраться при надобности, а у кого-то… — и он подмигнул ему правым глазом, — … у кого-то в этом лабиринте вообще невозможно запутаться, так же, как и найти какой-либо ориентир. Но я что-то опять спрыгнул с темы, да?
— Кажется, — произнёс Пит. — И, по-моему, с ЖИЗНИ…
— Точно! А ведь действительно, существо какое-то выходит. Все эти… ну, которых раскрыли… бывшие умные отправляются в так называемый «мир галлюцинаций» (все, кто уже не в состоянии удерживаться под напором идиотов), где ЖИЗНЬ, управляя своими создателями, тем самым заставляет их управлять собой, как ей хочется. Кто-то например что-то выдумывает и, если идея получается поистине безумной, то у неё, естественно, во что бы то ни стало просыпается необходимость вырваться и побаловаться немного манией величия, чтоб её увидели все, и она как бы подчиняет своего созидателя собственным намерениям, а созидатель этот внедряет её во все доступные головы, и опять же образуется большинство, и если большинству не удаётся внедрить эту идейку в менее доступные головы, то приходится добиваться этого любыми путями, тем самым рождая на свет, разрабатывая и прогрессируя всё новые и новые способы управления менее доступным видом мозга.
Нет, — продолжал размышлять Питер в течении отведённого ему судьбой времени (в течении нескольких секунд), — придумывать себе друга, явно исключено. Ну, вот он, значит, и вызвал меня… Самого себя, — поправился он с ядовитой усмешкой, — чтоб, или же наставить на путь истинный, или просто выговориться (если не всё вместе): поведать свой собственный секрет, которым он вряд ли отважился бы поделиться, даже под воздействием самых мучительнейших пыток.
— Вот как ты думаешь, — начал объяснять он ему после некоторой паузы размышлений, — может ли фантазия стать реальностью? если в неё поверить… как в Бога.
— Ну, если Бог ещё не стал реальностью… то… — и Пит примолк с этаким таинственным видом.
— Ну, давай тогда возьмём в пример суеверие. А? Да что угодно, хотя бы жизнь.
— Жизнь?
— Да, жизнь. Некоторые знают, что жизнь сама по себе не существует, что она зависит от наших эмоций, от нашего настроения. Но некоторые просто уверены в том, что нами вроде как правит жизнь. Что, разве не так? Когда у человека дерьмовое настроение, и всё у него не туда и не сюда, на кого он жалуется в первую очередь? А? Естественно, на жизнь, на кого же ещё. Оскорбит кого-нибудь и, оправдываясь, утверждает, что жизнь мол у нас такая. Понял, да? — У НАС! — и он расхохотался.
— Так вот, я бы его спросил, — продолжил он, немного приуспокоившись, — у кого это, у вас? Ну как, видишь, что получается?
— Существо, — ответил Питер, — под названием ЖИЗНЬ.
— Вот именно! — Казалось, его вот-вот схватит приступ. — Только это далеко не существо, нет! это чудовище. Монстр. И монстра этого создал сам человек… Создал пожирающего себя мутанта. Видишь? как и суеверие, точно также… — даже ещё лучше… — материализуется и… проявляет своё жуткое существо не только в подпорченном воображении своего создателя («папаши»), но и — само собой разумеется — и в самой реальности. Ты, естественно, сразу начинаешь делать свои выводы, что это вроде как галлюцинация. Да? Но тут подходят «очевидцы» этой «реальности» и начинают убеждать тебя, что никакая это не галлюцинация; доказательства всякие приводить, ну и просто мозги пудрить…
— И убедят-таки? — слегка усмехнулся Пит.
— А ты будешь артачиться, да?! — и он чуть ли не с ужасом посмотрел на него. — Самый выгодный для тебя вариант ведения подобных «дискуссий» — не спорить, да беззвучно сопеть в обе дырочки. Потому что дураков всегда больше, в любом случае; им скромничать, понимаешь ли, тупо. А все умные… — сам понимаешь… — по подземельям, как я, например. И никто не высовывается, потому что умный, насколько и тебе должно быть известно, никогда не умудрится назвать себя умным — все вокруг умнее его, а он у всех учится. Так какого чёрта их должно быть больше, чем дураков? Все по своим норам; каждый! Вот так всё и получается: разрастается человеческая глупость, давит на рационализм и, само собой, комплексует его, становится кумиром… великим кумиром доступного и оттого разлагающегося интеллекта. А что же происходит с остальной частью интеллекта? Ты спросишь «с какой это ещё, остальной?», да? А я тебе отвечу, «а с той самой, которая ускользнула даже от нашего разговора. Правильно, ведь её никто не видит и не слышит. И знаешь, почему? Как водится, сначала по сообразительности идёт ум, далее следует мудрость,
(затем то, что располагается за её пределами)
верно? Так вот, ум в человеке ещё можно услышать, а вот мудрость… она-то уж располагается в виде обыкновенного человеческого жития, или чего-то в этом духе, и её и видно и вроде как не замечаешь. Видишь, это что-то вроде своеобразного лабиринта, через который через который надо пройти глупости; у кого какой лабиринт — у кого-то несложный, у кого-то дико» запутанный, так, что интеллект этот сам иногда не может из него выбраться при надобности, а у кого-то… — и он подмигнул ему правым глазом, — … у кого-то в этом лабиринте вообще невозможно запутаться, так же, как и найти какой-либо ориентир. Но я что-то опять спрыгнул с темы, да?
— Кажется, — произнёс Пит. — И, по-моему, с ЖИЗНИ…
— Точно! А ведь действительно, существо какое-то выходит. Все эти… ну, которых раскрыли… бывшие умные отправляются в так называемый «мир галлюцинаций» (все, кто уже не в состоянии удерживаться под напором идиотов), где ЖИЗНЬ, управляя своими создателями, тем самым заставляет их управлять собой, как ей хочется. Кто-то например что-то выдумывает и, если идея получается поистине безумной, то у неё, естественно, во что бы то ни стало просыпается необходимость вырваться и побаловаться немного манией величия, чтоб её увидели все, и она как бы подчиняет своего созидателя собственным намерениям, а созидатель этот внедряет её во все доступные головы, и опять же образуется большинство, и если большинству не удаётся внедрить эту идейку в менее доступные головы, то приходится добиваться этого любыми путями, тем самым рождая на свет, разрабатывая и прогрессируя всё новые и новые способы управления менее доступным видом мозга.
Страница
32 из 35
32 из 35
