Наказание

Чаще от света ксеноновых фар шарахались ошалевшие прохожие, когда мимо проносилась бешенная хонда, а за ней не менее бешенный ленд крузер, мигающий ей вслед. Обзор на сумрачной улице и без того был не широк, к тому же впереди постоянно из стороны в сторону маячили задние огни хонды, но выбора у Семенова уже не оставалось. Подловив момент, когда ее в очередной раз вильнет вправо, он резко втопил по газам и пулей высвистел прямо перед ней. С диким визгом Стрельникова зажала тормоза и остановилась буквально в двух сантиметрах от порога ленд крузера. Семенов выскочил из машины и открыл водительскую дверь хонды. Едва ли она еще не очухалась от шока, как он, не мудрствуя в приветствиях, за шкирку вытащил ее из-за руля и основательно притер спиной к кузову.

— Тебя кто так ездить научил?! — со всей злостью проорал он ей прямо в ухо.

— Мужик, тебе жить надоело?! — от страха проорала она в ответ.

В воздухе порхнуло свежим запахом перегара. Семенов мельком глянул в салон хонды и заметил на пассажирском сиденье початую бутылку виски.

— Тебе разве в школе не говорили, что пьяный за рулем — преступник?

— А тебя это хлебет? — последнее ее слово было другим. — Ты вообще кто такой?

— Специальный агент ФСБ. Ты в курсе, что за такие дела уже сажают?

— И что?! Да ты хоть знаешь, кто мой отец?! — с наивным негодованием попробовала возмутиться она.

— А ты знаешь, кто мой? — с такой же наглостью задал он встречный вопрос, который совершенно поставил ее в тупик. Видимо, она настолько привыкла оперировать своей дежурной фразой, после которой ей позволялось практически все, но тут неожиданно встретила нелепое сопротивление, от которого просто выпала в осадок.

Не дожидаясь того, когда дерзкая соплячка придет в себя, Семенов выхватил у нее ключи от цивика и спрятал их в карман.

— А ну быстро садись в машину, нам надо поговорить!

— О чем? — совершенно ничего не понимая спросила она.

— О твоей подружке Тане Старостиной! — ответил он и практически силой сгреб все, что от нее было, в кучу и запихал на заднее сиденье своего ленд крузера.

Пока малолетняя преступница находилась в шоке, ее надо было колоть с пылу с жару. Немного отдышавшись, Семенов решил пойти ва-банк и прямо в лоб задал ей главный интересующий его вопрос:

— Зачем ты позвала ее на улицу в ночь убийства? — со злым напором выпалил он.

— Я не звала ее на улицу! — прокричала она в ответ.

— Я спрашиваю: зачем ты ее позвала? Зачем ты ей звонила?! — не отступая, продолжал он свой допрос.

— Я ей не звонила! — вновь прокричала Стрельникова.

В понимании Семенова, ее ответ был категорически неверным.

— Значит так, деточка! Либо ты сейчас говоришь мне правду, либо я сдаю тебя сначала ментам, а потом отцу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ты меня поняла?

— Ты русский язык отдупляешь? Я тебе говорю: я не звонила ей в ту ночь! — уже не так бодро но не менее уверено повторила она, и на ее глазах проступили слезы отчаяния.

С минуту Семенову показалось, что она его послушалась. Жалко было добивать девчонку при том, что она действительно не врет, и по всей видимости на самом деле сильно переживает смерть подруги. Но чутье ему подсказывало, что она все таки что-то недоговаривает.

— Вы встречались в тот день, о чем она тебе говорила? — спросил он уже без всякого крика и психологического давления.

Сквозь слезы она сглотнула в горле комок горечи, стараясь скрыть от него свою боль.

— Что она говорила? — настойчиво повторил он.

— Она знала, что ее убьют. Она сказала мне об этом.

— В смысле «знала»? Кто ее хотел убить?

— Мы разговаривали в парке, она сказала мне, что собирается переезжать с матерью в другое место, ей там какую-то работу предложили. Потом Таня призналась, что ей очень страшно здесь, и что она никогда не уедет из этого города. Я тогда не совсем поняла ее слов и только потом узнала, когда ее убили… — голос ее сорвался в обычный девичий плачь.

— Она говорила о ком-то конкретно? Называла имена?

— Нет, — с трудом ответила Лена.

Дальнейший допрос с пристрастием не имел смысла. Девочка была реально напугана и подавлена. Сейчас она сидела на заднем сиденье и просто рыдала уткнувшись лицом в воротник своей куртки. Большего от нее сейчас и не добьешься. В истерике она способна наговорить лишнего, чего и не было на самом деле, лишь бы хоть как-то отвязаться от вопросов. А выдуманные показания могут только запутать следствие.

Семенов вышел из машины, кинул ключи в бардачок хонды и, вынув из куртки коммуникатор, набрал номер Пархоменко.

— Алле, это агент Семенов беспокоит. Слушай, позвони гаишникам, пусть постерегут до утра одну машинку.

— Что за машинка? — с неохотой спросил тот, как будто его самого заставляют это делать.