Наказание

— Красная хонда цивик, госномера…

— А! Понятно! Не вопрос. Отгонят на свою служебную стоянку, оттуда и заберете когда будет нужно. Где она находится?

Семенов огляделся по сторонам и где-то в темноте еле-еле разглядел проржавевший указатель.

— Улица Хмельницкого, дом 34. Все. Ключи в бардаке. Отбой.

Закончив разговор с капитаном, он вернулся в машину и еще несколько минут молча размышлял над ситуацией и что с ней дальше делать.

«Дану нафиг! — в конце концов резюмировал он. — Мне за проведение профилактической работы с малолетними алкоголиками не доплачивают. Сдам мартышку отцу на поруки и пусть он занимается ее воспитанием».

Мысль со всех сторон была верной и правильной. Вот только когда он подъехал к особняку Стрельниковых, то ни в одном окне он не увидел горящего света. Единственный одинокий фонарь скупо освещал крыльцо.

«Да уж! А девчонку дома ждут прямо не смыкая глаз», — последнее подумал Семенов, и обратил внимание на то, что на заднем сиденье стало как-то странно тихо. Никто не орет в уши типа «нафига ты меня сюда привез?!» или «быстро верни меня к моей машине!», другие нецензурные слова и выражения. Обернувшись, он удивился тому, что Лена просто спит, уткнувшись головой в дверь.

— Детишки, бля! — негромко произнес он. — Ну и что теперь?

Ничего другого не оставалось, как везти это бессознательное пьяное тело к себе на служебную квартиру, хотя в тоже время у него было огромное желание оставить ее ночевать в машине.

27 апреля. Московская область, г. Межевск. Служебная квартира. 7:05.

Очередное унылое и от того совершенно безрадостное утро не заставило себя долго ждать. Для Семенова этот день начался с боли в спине и голове. Первая была от того, что сон в немыслимой позе «зю» на кухонном уголке явно противопоказан организму, вторая не прекращалась со вчерашнего дня. Затухая на какое-то время, она возвращалась вновь и вновь. Закинувшись двумя таблетками Пенталгина, он запил их свежесваренным кофе в надежде, что такой утренний коктейль поможет справиться и с усталостью и с неприятными ощущениями в мозгах. Заглянув в комнату, он обнаружил, что Лена, несмотря на пиликанье будильника, все еще до сих пор спит. Беречь ее покой и ночью и днем он не собирался. Прихватив из кухни алюминиевую кастрюлю и половник, Семенов резко сдернул с нее плед, грубо толкнул в бок и вместо пожеланий доброго утра со злорадной ухмылкой начал барабанить железом у нее над самым ухом, прикрикивая:

— Похмелка! Похмелка! Пох-мел-ка!

Лена тяжело потянулась и с неохотой приоткрыла глаза.

— Блин… какого черта? — пробубнила та, еще не до конца понимая, что происходит.

— Вставай, инфантильное дитя жиреющей буржуазии! Пора в школу!

— Пошла она в жопу! Не хочу! — ответила та и попробовала перевернуться на другой бок, чтобы еще сколько-то поспать. Но у него этот номер изначально был обречен на провал.

— Вставай, говорю! Здесь тебе не пятизвездочный отель Ритц после open-air на лазурном берегу Ибицы, а я не Мать Тереза, чтоб с тобой нянчиться. Мне на работу надо.

Ничего лучшего Лене не оставалось, как начать быстро приходить в себя. Вид у нее, конечно, был далеко не самый презентабельный: растрепанные волосы, опухшее лицо, глаза как у обиженного и оскорбленного лемура. В общем и целом она была далека от совершенства.

— А водички не найдется? Минералочки? — с хрипом прошептала она.

— А за холодненьким пивком тебе не сбегать? — съехидничал в ответ Семенов.

— Было бы клева, — призналась Лена, пытаясь хоть как-то собрать мысли в кучу или хотя бы дать им приблизительно одинаковое направление.

— Обойдешься! Ванна, кофе и дорога в школу! — заключил он, чтобы та лишний раз не рассчитывала на какие-то нелепые привилегии и поблажки ввиду своего болезненного состояния. Выхода у нее не было, пришлось подчиниться хотя бы по первым двум пунктам.

В то время, пока она полоскалась под душем, приводя себя более-менее в порядок, Семенов проявил каплю сострадания к этому умственному инвалиду и приготовил ей омлет с ветчиной и сыром. Выйдя из ванной с полотенцем на голове, она искренне порадовалась аппетитному запаху и, не теряя времени, уселась за стол. Глядя, как та орудует по тарелке ножом и вилкой, Семенов заварил себе еще одну чашку кофе.

— Слушай, а у нас с тобой вчера ничего не было? — осторожно поинтересовалась она.

— Бельмы продери, ты вообще-то в одежде спала.

— Ну да. Действительно! — согласилась Стрельникова и после добавила, — я, наверное, должна сказать тебе «спасибо» за то, что не сдал меня отцу?

— Не обязательно, — отмахнулся он. — Можно и без этого.

— Слушай, а ты действительно из ФСБ? Не прогоняешь?

— Я что, похож на клоуна?

— Да нет, просто я думала, что там такие серьезные дядьки работают.