Добавить в моё избранное
109 мин, 47 сек 15473
Паша, глядя на меня, тоже остановился, подумав, что я что-то услышал. И тут все мы действительно услышали.
Это был отдаленный неясный звук. Нет, не в доме, а где-то там, на улице. Или еще дальше, в тундре… Мы бросились к окнам. Улица была черна и пуста по-прежнему. Все так же стояли два УАЗА задами друг к другу, и даже на втором этаже попахивало их бензиновым перегаром. Но вот опять, на этот раз явственнее и сильнее, раздался тот самый вой, отдающий в голове зудом, вой, который я слышал тогда, в свое первое посещение карьера.
— Мы вниз, — быстро сказал мне Некрасов, указывая на Хромова. — А вы с Пашей — на третий этаж — ищите материалы.
— Нет уж, — возразил я. — Вместе идем на третий, осматриваем архив на предмет посторонних, а дальше делайте, что хотите.
— Мы лучше знаем, как тебя охранять.
— А мне плевать, что вы там знаете. Идем, или я спускаюсь с вами.
— Ладно, Хромов с тобой пойдет, — буркнул Некрасов и, не дожидаясь моего согласия, поспешил обратно.
— Экий ты несговорчивый… — Хромов беспокойно посмотрел вслед Некрасову, исчезающему в сумраке.
— Станете меня информировать, чтобы я тоже «знал», тогда и буду сговорчивым.
— Мы же чувствуем, где есть мутанты, — виновато сказал Павел. — И потом, там, где они только что прошли, там пахнет… Легкий такой неприятный запах, как клопами… А здесь их, похоже, долго не было. Пойдем уж…
И мы стали подниматься по замусоренной лестнице на третий этаж. Мне очень хотелось расспросить о природе воя, и зачем Некрасов побежал вниз, но лестница меня насторожила и я предпочел прислушиваться. Конечно, мои спутники лучше меня разбираются в мутантах, но неведение хуже всего. И еще настораживали липкие потеки, которые покрывали лестницу и выглядели бурыми в свете фонарей. И усиливающийся сладковатый запах разложения…
— Вонища-то какая… — пробормотал Павел, осторожно выглядывая в коридор третьего этажа.
— И ты хочешь сказать, что сможешь почувствовать сейчас запах мутантов? Легкий такой, с клопами? — иронично спросил я, вытягивая из-за пазухи край шарфа. — Да тут флакон Шанели разбей, и то не заметишь.
Шарфом я обмотал лицо, оставив только глаза, и дышать стало сносно.
— А вот и дверь в зал… — Хромов явно мешкал, прежде чем войти. — Осторожно… — он повернул ручку и толкнул дверь, открывшуюся с затихающим скрипом.
Меня словно окатило ледяной водой — такая дрожь пошла по всему телу. Они были там. Наверное, они спали. Может быть, они плохо ориентировались в темноте, или у них сохранилась людская привычка спать днем, но они лежали по всему полу — голые, сморщенные, желтые. Однако прошло лишь несколько секунд с того момента, как свет наших фонарей коснулся их тел, и они беспокойно зашевелились. Среди них пошло движение, волной, от центра к стеллажам. Не открывая глаз, они начали подниматься, становиться на колени, на четвереньки, а мы опомнились и стали пятиться назад в коридор, и никто больше не помышлял о материалах.
— Уходим, — просто сказал Хромов и первый подал пример, забухав ботинками по лестнице.
Я побежал вслед за ним вниз, все время оглядываясь, и каждый раз видел только дергающееся пятно Пашиного фонаря. И если на третий этаж мы поднимались минут десять, то обратно на первый мы слетели кубарем секунд за двадцать. А к моменту, когда мы были в вестибюле, по ту сторону дверей уже вовсю загрохотала стрельба. «Потревожили мы улей», — мелькнуло в голове, когда мы выбежали на внешнюю площадку подъезда.
Их было действительно много.
Они прятались за сваями, желтели в окнах, выглядывали из-за заколоченного киоска, а Некрасов беспрестанно вертел головой и время от времени стрелял.
Отчего же они не атакуют? — подумал я, запрыгивая в машину. Судя по тому, что я видел утром, они не боятся боли, и в них нет страха.
Водитель включил первую передачу, и машина рванула вслед за другим, уже удаляющимся УАЗом. Рядом теперь сидел Павел, он просунул сквозь прутья решетки своей двери ствол автомата. Я поступил точно также и мой АК теперь дребезжал на ухабах. Но не успели мы отъехать и ста метров, как машина затормозила. Впереди, перед головной машиной, на дороге между домами, неведомо как вырос завал из рельс. Впрочем, почему неведомо? Вон, желтые рожи маячат меж сваями… Только и ждут.
Мы дали задний ход, развернулись, и головной УАЗ тоже начал разворачиваться, вот только слишком сильно сдал назад, в замаскированную снегом яму. И завяз, отчаянно буксуя. А мутанты понеслись к машине. Они вылезали из под домов, прыгали из окон, их было много — в темноте не сосчитать, да и единственная наша фара светила теперь в другую сторону.
Павел распахнул дверь и открыл огонь, не вылезая из машины. Мне для этого понадобилось вылезти и я стал стал отсекать тех, кто приближался к увязшему УАЗу сзади. Но мутанты не обращали на стрельбу внимание.
Это был отдаленный неясный звук. Нет, не в доме, а где-то там, на улице. Или еще дальше, в тундре… Мы бросились к окнам. Улица была черна и пуста по-прежнему. Все так же стояли два УАЗА задами друг к другу, и даже на втором этаже попахивало их бензиновым перегаром. Но вот опять, на этот раз явственнее и сильнее, раздался тот самый вой, отдающий в голове зудом, вой, который я слышал тогда, в свое первое посещение карьера.
— Мы вниз, — быстро сказал мне Некрасов, указывая на Хромова. — А вы с Пашей — на третий этаж — ищите материалы.
— Нет уж, — возразил я. — Вместе идем на третий, осматриваем архив на предмет посторонних, а дальше делайте, что хотите.
— Мы лучше знаем, как тебя охранять.
— А мне плевать, что вы там знаете. Идем, или я спускаюсь с вами.
— Ладно, Хромов с тобой пойдет, — буркнул Некрасов и, не дожидаясь моего согласия, поспешил обратно.
— Экий ты несговорчивый… — Хромов беспокойно посмотрел вслед Некрасову, исчезающему в сумраке.
— Станете меня информировать, чтобы я тоже «знал», тогда и буду сговорчивым.
— Мы же чувствуем, где есть мутанты, — виновато сказал Павел. — И потом, там, где они только что прошли, там пахнет… Легкий такой неприятный запах, как клопами… А здесь их, похоже, долго не было. Пойдем уж…
И мы стали подниматься по замусоренной лестнице на третий этаж. Мне очень хотелось расспросить о природе воя, и зачем Некрасов побежал вниз, но лестница меня насторожила и я предпочел прислушиваться. Конечно, мои спутники лучше меня разбираются в мутантах, но неведение хуже всего. И еще настораживали липкие потеки, которые покрывали лестницу и выглядели бурыми в свете фонарей. И усиливающийся сладковатый запах разложения…
— Вонища-то какая… — пробормотал Павел, осторожно выглядывая в коридор третьего этажа.
— И ты хочешь сказать, что сможешь почувствовать сейчас запах мутантов? Легкий такой, с клопами? — иронично спросил я, вытягивая из-за пазухи край шарфа. — Да тут флакон Шанели разбей, и то не заметишь.
Шарфом я обмотал лицо, оставив только глаза, и дышать стало сносно.
— А вот и дверь в зал… — Хромов явно мешкал, прежде чем войти. — Осторожно… — он повернул ручку и толкнул дверь, открывшуюся с затихающим скрипом.
Меня словно окатило ледяной водой — такая дрожь пошла по всему телу. Они были там. Наверное, они спали. Может быть, они плохо ориентировались в темноте, или у них сохранилась людская привычка спать днем, но они лежали по всему полу — голые, сморщенные, желтые. Однако прошло лишь несколько секунд с того момента, как свет наших фонарей коснулся их тел, и они беспокойно зашевелились. Среди них пошло движение, волной, от центра к стеллажам. Не открывая глаз, они начали подниматься, становиться на колени, на четвереньки, а мы опомнились и стали пятиться назад в коридор, и никто больше не помышлял о материалах.
— Уходим, — просто сказал Хромов и первый подал пример, забухав ботинками по лестнице.
Я побежал вслед за ним вниз, все время оглядываясь, и каждый раз видел только дергающееся пятно Пашиного фонаря. И если на третий этаж мы поднимались минут десять, то обратно на первый мы слетели кубарем секунд за двадцать. А к моменту, когда мы были в вестибюле, по ту сторону дверей уже вовсю загрохотала стрельба. «Потревожили мы улей», — мелькнуло в голове, когда мы выбежали на внешнюю площадку подъезда.
Их было действительно много.
Они прятались за сваями, желтели в окнах, выглядывали из-за заколоченного киоска, а Некрасов беспрестанно вертел головой и время от времени стрелял.
Отчего же они не атакуют? — подумал я, запрыгивая в машину. Судя по тому, что я видел утром, они не боятся боли, и в них нет страха.
Водитель включил первую передачу, и машина рванула вслед за другим, уже удаляющимся УАЗом. Рядом теперь сидел Павел, он просунул сквозь прутья решетки своей двери ствол автомата. Я поступил точно также и мой АК теперь дребезжал на ухабах. Но не успели мы отъехать и ста метров, как машина затормозила. Впереди, перед головной машиной, на дороге между домами, неведомо как вырос завал из рельс. Впрочем, почему неведомо? Вон, желтые рожи маячат меж сваями… Только и ждут.
Мы дали задний ход, развернулись, и головной УАЗ тоже начал разворачиваться, вот только слишком сильно сдал назад, в замаскированную снегом яму. И завяз, отчаянно буксуя. А мутанты понеслись к машине. Они вылезали из под домов, прыгали из окон, их было много — в темноте не сосчитать, да и единственная наша фара светила теперь в другую сторону.
Павел распахнул дверь и открыл огонь, не вылезая из машины. Мне для этого понадобилось вылезти и я стал стал отсекать тех, кто приближался к увязшему УАЗу сзади. Но мутанты не обращали на стрельбу внимание.
Страница
18 из 31
18 из 31
