Звук сирены разрезал звенящую тишину, висевшую над окружной тюрьмой, заставив человека, стоявшего перед ржавыми воротами, вздрогнуть. За его спиной послышались смешки вооруженных охранников, облаченных в черную форму. Они стояли возле небольшого строения, в котором располагался контрольно-пропускной пункт, и обсуждали прошедший футбольный матч.
Добавить в моё избранное
106 мин, 47 сек 18414
— Что, прикипел к этим стенам? Оставайся, — один из полицейских поправил кепку и постучал по ладони, затянутой в кожаную перчатку, резиновой дубинкой. — Как же ты теперь без своей подружки? Или ты сам был ей?
Суини Тодд, так звали освобожденного от заключения, не ответил, он сжал кулаки, усмехнулся и спрятал голову под капюшон своего потертого плаща, что мел полой потрескавшийся асфальт. Массивные створы заскрипели и разъехались в стороны. Мужчина сплюнул под ноги и сделал шаг, который мечтал сделать двадцать лет. Ворота за его спиной сомкнулись.
Запах свободы ударил в нос. Человека не смутили зловонные пары, что исходили от канализационного стока, что тянулся вдоль тюремной кирпичной стены, опутанной паутиной колючей проволоки. Со смотровых вышек на стоящего у ворот пялились охранники и завидовали ему. Сейчас он поймает попутку и уедет отсюда прочь, а им нести вахту целые сутки.
Мужчина вытащил из кармана скомканные купюры, все, что ему полагалось за годы, проведенные за решеткой.
«Интересно, сколько сейчас берут таксисты?».
В огромной куче мусора, что возвышалась перед входом в казематы, копошились вороны. Гадкие, грязные птицы противно каркали, клевали друг друга, хлопая крыльями, сражаясь за добычу — полусгнивший труп какой-то твари.
«Смерть Христова, как долго я ждал этого дня. Я уже иду, я уже иду»….
Небо, затянутое серыми тучами, вот-вот грозило разразиться дождем — обычным явлением для этих мест. Освобожденный поежился и пошел по пустой дороге, идущей вдоль стены. Через полчаса ненавистная тюрьма осталась позади, а еще через час, когда ноги начали гудеть от непривычно долгой ходьбы, за спиной послышалось рычание двигателя. Этот звук невозможно спутать ни с чем. Суини остановился, повернулся на шум и поднял руку. Тормоза автомобиля взвизгнули, оставив на асфальте черные следы. Путник окинул транспортное средство взглядом, такого видеть ему еще не приходилось: длинная, ярдов десять, не меньше, черная, как ночь, но не видно и пылинки. Видимо, хозяин очень любит ее и ухаживает тщательно. Правда, слегка на катафалк похожа. Во времена, когда он был молод и горяч, подобные авто рисовали только в комиксах. Не машина, а космический корабль. Ни одного острого угла, все такое… Прилизанное. Должно быть, дорогущая. Боковое стекло опустилось.
— Подвезти? — спросил обладатель черных очков, одетый в серый костюм, который стоит явно больше тысячи фунтов.
— Боюсь, у меня нет столько денег, чтобы с вами расплатиться, — ответил Суини.
— Садись, не бойся, — сразу перешел на «ты» богатей. — Неужто ты думаешь, что мне нужны деньги? Я все равно еду в город. Запрыгивай.
Пассажирская дверь открылась. Мгновение помедлив, человек обошел автомобиль и сел на сидение рядом с водителем. Щелкнул замок ремня безопасности.
— Благодарю. Вы весьма любезны, — кашлянул в кулак Суини.
— О да, — согласился «костюм». — Я редко оказываю услуги. Обычно их оказывают мне. Однако мы заболтались.
Резина взвизгнула, и автомобиль сорвался с места. Тяжело вздохнув, освобожденный из заключения смотрел в зеркало заднего вида на Центральную окружную тюрьму до тех пор, пока та скрылась из вида. Грубые ладони, покрытые мозолями, потерли лицо.
«Кожа совсем огрубела. Как такими руками смогу дотронуться до них? Пожалуй, сначала надо привести себя в порядок. Я не могу показаться им в таком виде. Одежда… Черт с ней, выглядит более-менее прилично. Плащ скину и хоть в церковь. Побриться надо. Господи, волнуюсь, как юнец перед первым разом! К дьяволу все предрассудки. Сразу домой! Не медля ни секунды! Им все равно, чистый ли я, и как от меня пахнет. Я ждал этого столько лет, и они тоже. Не могу поверить, что все кончено. Все кончено. Я уже иду».
— Я иду…
— Что, простите? — спросил водитель, выкручивая ручку магнитолы и делая потише нестареющую «Shape of my heart». — Вы что-то сказали?
— Разве? — Суини отнял от лица ладони. — Привык сам с собой разговаривать.
«Костюм» понимающе кивнул.
— Сколько?
— Простите? — теперь извинился другой.
— Я спрашиваю, сколько сидел. За что, если не секрет, — поинтересовался богач, закладывая вираж. — Ты же явно только освободился. Имя не спрашиваю, ибо это мне не интересно. Я знакомлюсь только с нужными людьми, а о тебя мне вряд ли будет какая-нибудь польза.
Суини усмехнулся, скинул капюшон и пригладил темные, обеленные сединой, волосы.
— Могу, разве что, побрить вас.
Водитель улыбнулся и поправил солнцезащитные очки.
— У меня личный стилист, спасибо, — пассажир кивнул, хотя не понял, о чем шла речь. Он понятия не имел, кто такой этот стилист. — Ты не ответил на мой вопрос: сколько и за что.
Тяжелый вздох вновь заставил Суини вновь прикрыть глаза, но лишь на мгновение. Машина неслась вперед, оставляя позади мили асфальта.
Суини Тодд, так звали освобожденного от заключения, не ответил, он сжал кулаки, усмехнулся и спрятал голову под капюшон своего потертого плаща, что мел полой потрескавшийся асфальт. Массивные створы заскрипели и разъехались в стороны. Мужчина сплюнул под ноги и сделал шаг, который мечтал сделать двадцать лет. Ворота за его спиной сомкнулись.
Запах свободы ударил в нос. Человека не смутили зловонные пары, что исходили от канализационного стока, что тянулся вдоль тюремной кирпичной стены, опутанной паутиной колючей проволоки. Со смотровых вышек на стоящего у ворот пялились охранники и завидовали ему. Сейчас он поймает попутку и уедет отсюда прочь, а им нести вахту целые сутки.
Мужчина вытащил из кармана скомканные купюры, все, что ему полагалось за годы, проведенные за решеткой.
«Интересно, сколько сейчас берут таксисты?».
В огромной куче мусора, что возвышалась перед входом в казематы, копошились вороны. Гадкие, грязные птицы противно каркали, клевали друг друга, хлопая крыльями, сражаясь за добычу — полусгнивший труп какой-то твари.
«Смерть Христова, как долго я ждал этого дня. Я уже иду, я уже иду»….
Небо, затянутое серыми тучами, вот-вот грозило разразиться дождем — обычным явлением для этих мест. Освобожденный поежился и пошел по пустой дороге, идущей вдоль стены. Через полчаса ненавистная тюрьма осталась позади, а еще через час, когда ноги начали гудеть от непривычно долгой ходьбы, за спиной послышалось рычание двигателя. Этот звук невозможно спутать ни с чем. Суини остановился, повернулся на шум и поднял руку. Тормоза автомобиля взвизгнули, оставив на асфальте черные следы. Путник окинул транспортное средство взглядом, такого видеть ему еще не приходилось: длинная, ярдов десять, не меньше, черная, как ночь, но не видно и пылинки. Видимо, хозяин очень любит ее и ухаживает тщательно. Правда, слегка на катафалк похожа. Во времена, когда он был молод и горяч, подобные авто рисовали только в комиксах. Не машина, а космический корабль. Ни одного острого угла, все такое… Прилизанное. Должно быть, дорогущая. Боковое стекло опустилось.
— Подвезти? — спросил обладатель черных очков, одетый в серый костюм, который стоит явно больше тысячи фунтов.
— Боюсь, у меня нет столько денег, чтобы с вами расплатиться, — ответил Суини.
— Садись, не бойся, — сразу перешел на «ты» богатей. — Неужто ты думаешь, что мне нужны деньги? Я все равно еду в город. Запрыгивай.
Пассажирская дверь открылась. Мгновение помедлив, человек обошел автомобиль и сел на сидение рядом с водителем. Щелкнул замок ремня безопасности.
— Благодарю. Вы весьма любезны, — кашлянул в кулак Суини.
— О да, — согласился «костюм». — Я редко оказываю услуги. Обычно их оказывают мне. Однако мы заболтались.
Резина взвизгнула, и автомобиль сорвался с места. Тяжело вздохнув, освобожденный из заключения смотрел в зеркало заднего вида на Центральную окружную тюрьму до тех пор, пока та скрылась из вида. Грубые ладони, покрытые мозолями, потерли лицо.
«Кожа совсем огрубела. Как такими руками смогу дотронуться до них? Пожалуй, сначала надо привести себя в порядок. Я не могу показаться им в таком виде. Одежда… Черт с ней, выглядит более-менее прилично. Плащ скину и хоть в церковь. Побриться надо. Господи, волнуюсь, как юнец перед первым разом! К дьяволу все предрассудки. Сразу домой! Не медля ни секунды! Им все равно, чистый ли я, и как от меня пахнет. Я ждал этого столько лет, и они тоже. Не могу поверить, что все кончено. Все кончено. Я уже иду».
— Я иду…
— Что, простите? — спросил водитель, выкручивая ручку магнитолы и делая потише нестареющую «Shape of my heart». — Вы что-то сказали?
— Разве? — Суини отнял от лица ладони. — Привык сам с собой разговаривать.
«Костюм» понимающе кивнул.
— Сколько?
— Простите? — теперь извинился другой.
— Я спрашиваю, сколько сидел. За что, если не секрет, — поинтересовался богач, закладывая вираж. — Ты же явно только освободился. Имя не спрашиваю, ибо это мне не интересно. Я знакомлюсь только с нужными людьми, а о тебя мне вряд ли будет какая-нибудь польза.
Суини усмехнулся, скинул капюшон и пригладил темные, обеленные сединой, волосы.
— Могу, разве что, побрить вас.
Водитель улыбнулся и поправил солнцезащитные очки.
— У меня личный стилист, спасибо, — пассажир кивнул, хотя не понял, о чем шла речь. Он понятия не имел, кто такой этот стилист. — Ты не ответил на мой вопрос: сколько и за что.
Тяжелый вздох вновь заставил Суини вновь прикрыть глаза, но лишь на мгновение. Машина неслась вперед, оставляя позади мили асфальта.
Страница
1 из 30
1 из 30
