Добавить в моё избранное
106 мин, 47 сек 18413
По обеим сторонам мелькали поля, редкие домики, рощи. Свобода. Ее запах проникал даже через поднятое стекло этого катафалка, как окрестил автомобиль «освобожденный».
— Двадцать лет.
— Не малый срок, а за что? — водитель сделал звук еще тише, заставив Стинга практически замолчать.
— Не помню уже, слишком много времени прошло, — пассажир явно не горел желанием продолжать разговор. — Кажется, за неуплату налогов.
Водитель покачал головой.
— Многие на этом погорели. Аль Капоне, Уэсли Снайпс… За все нужно платить, таков закон жизни. Как говорят русские: «любишь кататься, люби и сани таскать», или что-то в этом роде.
После этих слов хозяин роскошного автомобиля потерял интерес к своему попутчику, он повернул ручку магнитолы и салон наполнила бессмертная «I wanna вe sedated» Ramones, которую сменила битловская «Help!», а та в свою очередь уступила место «Behind вlue еyes» в исполнении The Who.
Молчаливый Суини про себя отметил, что у владельца черных очков хороший музыкальный вкус. Эти песни уже несколько десятилетий оставались, как говорится, на плаву. Умели в свое время играть рок.
За окном раздались раскаты грома, а через мгновение по ветровому стеклу застучали капли дождя, заставив богатея привести в движение дворники. Сквозь потоки воды Суини различил очертания города, и его сердце забилось еще чаще. С каждой милей, с каждым ярдом, с каждым дюймом он приближался к своему дому, где его ждут. В этом бывший осужденный Тодд, а ныне свободный человек, не сомневался ни секунды. Двадцать лет он видел во снах, как ураганом взбежит по лестнице своего дома, распахнет дверь и заключит в объятия Элизабет, супругу, и малютку дочь. Хотя сейчас она уже взрослая женщина, возможно даже замужем.
«Господи, спасибо тебе, что дал мне сил дожить до этого момента!».
Резина заунывно шуршала по асфальту. Навстречу неслись автомобили, и их количество увеличивалось поминутно. Через четверть часа «катафалк» влетел в столицу Туманного Альбиона, оставив позади пригород. Автомобиль незнакомца пересек Тауэрский мост.
Суини не узнавал город, все изменилось до неузнаваемости. Окраина превратилась в трущобы, да и центр не блистал чистотой, как раньше. От Викторианской красоты мало что осталось. Все здания, некогда величественные и красивые, теперь сплошь увешены разноцветными вывесками. По улицам слонялись неприглядного вида граждане, попрошайки. То тут, то там попадались горожане с транспарантами, на которых имелись престранные надписи.
— Совсем распоясались, — фыркнул «костюм», прочитав одну из них, которая гласила «Долой беззаконие!».
Автомобиль свернул на Стрэнд и медленно поехал мимо театров, кофейных и чайных домов, пока, в конце концов, не остановился у входа в Здание Суда, уходящего своими шпилями в серое лондонское небо. Пассажирская дверь распахнулась.
— Благодарю, что подвезли меня, сэр, — Суини покинул автомобиль, ступив на мостовую, благо дождь перестал. — Надеюсь, мы с вами еще увидимся, и я смогу вам отплатить за вашу доброту.
— Не приведи вас господь встретиться со мной еще раз. Мало кто после оставался довольным, — ответил неизвестный, закрывая дверь. Сигнализация пиликнула и уступила место городским звукам. Сплюнув под ноги, мужчина одернул пиджак и, не попрощавшись, двинулся прочь к зданию Суда.
Суини вдохнул полной грудью.
— Элизабет… — прошептал он. — Клянусь смертью Христовой, больше я тебя никогда не покину, никогда.
Порыв ветра ударил в лицо Тодду, развевая его обеленные сединой волосы, и в эту самую минуту Биг Бен пробил полдень.
Суини не заметил, как ноги перенесли его из одной части Лондона в другую. Раньше, до того ужасного дня, когда его несправедливо осудили, этот район назывался спальным. Здесь было тихо и очень уютно, а сейчас… Сейчас здесь царили хаос, разруха и уныние. Штукатурка с домов местами осыпалась, обнажив кирпичную кладку. Стены изнывали от замысловатых и вычурных рисунков, которыми их покрыли уличные художники. Бэнкси не нашлось бы тут места. Теперь этот район напоминал старый Лондон времен Великой Чумы, унесший жизни почти всех жителей. Ветер гонял по мостовой мусор: пустые банки из-под пива, пакеты, обрывки газет. Что стало с былым величием, куда все кануло?! Прошло всего двадцать лет… Да, не в ту сторону пошел прогресс, человечество возвращается в каменный век. Скоро люди вымрут, как динозавры. Зло поедет самое себя… Суини разглядывал строения и не мог поверить в произошедшее. Его милый район превратился в трущобы и будто вымер. Практически все окна с выбитыми стеклами, кое-где на лицо свидетельства пожаров.
«Что же тут творится?! — недоумевал Тодд. — Куда все подевались?».
Впереди послышались голоса, и Суини насторожился. Поди знай, что тебя может тут ожидать, какой сброд нынче бродит. Он засунул руку в карман своего плаща и приготовился, если придется, дать отпор.
— Двадцать лет.
— Не малый срок, а за что? — водитель сделал звук еще тише, заставив Стинга практически замолчать.
— Не помню уже, слишком много времени прошло, — пассажир явно не горел желанием продолжать разговор. — Кажется, за неуплату налогов.
Водитель покачал головой.
— Многие на этом погорели. Аль Капоне, Уэсли Снайпс… За все нужно платить, таков закон жизни. Как говорят русские: «любишь кататься, люби и сани таскать», или что-то в этом роде.
После этих слов хозяин роскошного автомобиля потерял интерес к своему попутчику, он повернул ручку магнитолы и салон наполнила бессмертная «I wanna вe sedated» Ramones, которую сменила битловская «Help!», а та в свою очередь уступила место «Behind вlue еyes» в исполнении The Who.
Молчаливый Суини про себя отметил, что у владельца черных очков хороший музыкальный вкус. Эти песни уже несколько десятилетий оставались, как говорится, на плаву. Умели в свое время играть рок.
За окном раздались раскаты грома, а через мгновение по ветровому стеклу застучали капли дождя, заставив богатея привести в движение дворники. Сквозь потоки воды Суини различил очертания города, и его сердце забилось еще чаще. С каждой милей, с каждым ярдом, с каждым дюймом он приближался к своему дому, где его ждут. В этом бывший осужденный Тодд, а ныне свободный человек, не сомневался ни секунды. Двадцать лет он видел во снах, как ураганом взбежит по лестнице своего дома, распахнет дверь и заключит в объятия Элизабет, супругу, и малютку дочь. Хотя сейчас она уже взрослая женщина, возможно даже замужем.
«Господи, спасибо тебе, что дал мне сил дожить до этого момента!».
Резина заунывно шуршала по асфальту. Навстречу неслись автомобили, и их количество увеличивалось поминутно. Через четверть часа «катафалк» влетел в столицу Туманного Альбиона, оставив позади пригород. Автомобиль незнакомца пересек Тауэрский мост.
Суини не узнавал город, все изменилось до неузнаваемости. Окраина превратилась в трущобы, да и центр не блистал чистотой, как раньше. От Викторианской красоты мало что осталось. Все здания, некогда величественные и красивые, теперь сплошь увешены разноцветными вывесками. По улицам слонялись неприглядного вида граждане, попрошайки. То тут, то там попадались горожане с транспарантами, на которых имелись престранные надписи.
— Совсем распоясались, — фыркнул «костюм», прочитав одну из них, которая гласила «Долой беззаконие!».
Автомобиль свернул на Стрэнд и медленно поехал мимо театров, кофейных и чайных домов, пока, в конце концов, не остановился у входа в Здание Суда, уходящего своими шпилями в серое лондонское небо. Пассажирская дверь распахнулась.
— Благодарю, что подвезли меня, сэр, — Суини покинул автомобиль, ступив на мостовую, благо дождь перестал. — Надеюсь, мы с вами еще увидимся, и я смогу вам отплатить за вашу доброту.
— Не приведи вас господь встретиться со мной еще раз. Мало кто после оставался довольным, — ответил неизвестный, закрывая дверь. Сигнализация пиликнула и уступила место городским звукам. Сплюнув под ноги, мужчина одернул пиджак и, не попрощавшись, двинулся прочь к зданию Суда.
Суини вдохнул полной грудью.
— Элизабет… — прошептал он. — Клянусь смертью Христовой, больше я тебя никогда не покину, никогда.
Порыв ветра ударил в лицо Тодду, развевая его обеленные сединой волосы, и в эту самую минуту Биг Бен пробил полдень.
Суини не заметил, как ноги перенесли его из одной части Лондона в другую. Раньше, до того ужасного дня, когда его несправедливо осудили, этот район назывался спальным. Здесь было тихо и очень уютно, а сейчас… Сейчас здесь царили хаос, разруха и уныние. Штукатурка с домов местами осыпалась, обнажив кирпичную кладку. Стены изнывали от замысловатых и вычурных рисунков, которыми их покрыли уличные художники. Бэнкси не нашлось бы тут места. Теперь этот район напоминал старый Лондон времен Великой Чумы, унесший жизни почти всех жителей. Ветер гонял по мостовой мусор: пустые банки из-под пива, пакеты, обрывки газет. Что стало с былым величием, куда все кануло?! Прошло всего двадцать лет… Да, не в ту сторону пошел прогресс, человечество возвращается в каменный век. Скоро люди вымрут, как динозавры. Зло поедет самое себя… Суини разглядывал строения и не мог поверить в произошедшее. Его милый район превратился в трущобы и будто вымер. Практически все окна с выбитыми стеклами, кое-где на лицо свидетельства пожаров.
«Что же тут творится?! — недоумевал Тодд. — Куда все подевались?».
Впереди послышались голоса, и Суини насторожился. Поди знай, что тебя может тут ожидать, какой сброд нынче бродит. Он засунул руку в карман своего плаща и приготовился, если придется, дать отпор.
Страница
2 из 30
2 из 30
