На краю: Легенда о Суини Тодде

Судья же по-прежнему сидел на скамейке, закрыв глаза и подставив лицо моросящему дождю. Его голова была занята мыслями об Элизе. Она стала тем саамы глотком свежего воздуха, о котором он так давно мечтал. Уикид рисовал в своих мечтаниях такие картинки, от которых у девиц, сидящих в его машине, от стыда зарделись бы щеки. От желания обладать девушкой судью даже начало трясти.

— Вас только за смертью посылать! — открыл он глаза, услышав шаги священника.

Тот протянул гостю чашу.

— Пробка в бочке крепко сидела. Специально для вас открыл новую, урожаю почти сто лет.

Уикид принял серебряную посудину и вдохнул терпкий аромат.

— Христова кровь… — Он залпом осушил чашу. — Недурно. Я красное вино люблю, хотя шипучее мне более по вкусу.

Судья небрежно бросил чашу на гранитную крошку, утер пальцами уголки губ и пошел прочь. Уже на пороге двери, ведущей в храм, он обернулся и крикнул священнику, чья сутана впитывала дождевую влагу.

— Завтра, не забудьте!

Эбеттор промолчал, сложив руки за спиной, и стоял еще долго, пока дождь не начал хлестать его по лицу, словно плети, что когда-то опускались на чело Создателя.

В закусочной собралось необычайно много народа, несмотря на раннее утро. Ночные бабочки, отдыхая от трудов праведных, ютились за столиком возле окна, а их потенциальные клиенты заняли все остальные. Шум, идущий с кухни, смешивался с голосами посетителей и дополнялся звуками, извергаемыми висевшим на стене телевизором. Хозяйка заведения, как обычно, находилась за барной стойкой и, подперев рукой подбородок, смотрела на своего возлюбленного, который ковырял вилкой утренний омлет с помидорами, шампиньонами и пармезаном. Суини же краем глаза косился на экран, на котором шел концерт Queen в записи, еще с Меркьюри. Положив вилку на тарелку, Тодд выпил кофе и откинулся на спинку стула. Мысленно, уже тысячный раз, цирюльник прокручивал в голове сцену убийства в клубе, и в тысячный раз корил себя. Почти полгода прошло с того вечера, а он все не мог себя простить. Ловетт, как могла, старалась оградить своего возлюбленного от всего, что так или иначе могло напомнить о судье: газеты тут же отправлялись в корзину для мусора, новостные канал не включались, а на обсуждение политических новостей в заведении было наложено табу, вплоть до вручения «черной карты». Ловетт думала, что Суини начал забывать жену с дочкой, что оставил мысли о месте. Она радовалась, что стала занимать больше места в его сердце. Но она ошибалась. Ее возлюбленный ни на минуту не прекращал думать об этом. Вот и сейчас, совершенно не замечая окружающих, он задумчиво произнес, заставив Ловетт разочарованно вздохнуть.

— Как же мне до тебя добраться? — Суини протянул руку и взял со стойки пульт дистанционного управления зомбоящиком, как называла телевизор Ловетт.

В следующее мгновение жизнерадостный Фредди сменился ничем не примечательной, если не считать выпрыгивающую из декольте синего платья грудь, ведущей новостного блока. Теледива, натянув на изрядно наштукатуренное лицо дежурную улыбку, вещала на всю страну:

«… события в получившей суверенитет Шотландии напоминают те, что когда-то происходили в Украине. Складывается впечатление, что за подобными акциями стоят одни и те же люди. Вот такие события в мире, а теперь переходим к более насущным новостям. Мы с замиранием сердца продолжаем следить за состоянием здоровья окружного судьи Джонни Уикида», — Суинни сделал звук погромче и буквально приклеился к экрану. — «Напоминаем, что судья Уикид почувствовал легкое недомогание на процессе по делу о получении взятки одним высокопоставленным чиновником, чье имя не разглашается в интересах следствия. А после перерыва не смог вернуться к работе. Врачи уже несколько дней ломают голову, но не могут поставить диагноз, а тем временем состояние судьи ухудшается. Все мы молим Господа и желаем Джонни скорейшего выздоровления».

Суинни выключил телевизор, обреченно вздохнул и сел на стул, обхватив голову руками.

— Бог его наказывает… Но это мое право. Он опять уходит от справедливого суда. Почему? — сквозь зубы процедил Тодд.

Ловетт бросила полотенце на стойку и пригладила волосы возлюбленного.

— Успокойся. Все, что не делается, все к лучшему. Он получил по заслугам. Он умирает, а это главное.

Суини вздохнул.

— Ах, если бы тогда я не облажался… — Он сжал кулаки.

Тем временем Ловетт расправила плечи и крикнула на все заведение.

— Дамы, господа и прочий сброд, — девушка усмехнулась. — Этот навозный жук, судья Уикид, скоро встретится с самим Дьяволом. Так выпьем же, чтобы это свидание не сорвалось. За счет заведения!

— Ура! Воистину!

Посетители восторженно заголосили и зааплодировали, а Ловетт, словно факир, извлекла из ниоткуда поднос, уставленный стопками, выудила из-под стола большую бутылку виски и наполнила посуду.