Первый Феникс

Юра стянул футболку и резкими движениями разорвал её на несколько лоскутов. Одним он наскоро перебинтовал руку девушки, которая всё ещё заворожённо наблюдала за тем, как новые и новые капли скатываются по пальцам. Остальные он плотно свернул и запихнул в карманы джинсов. Всего через минуту серая ткань начала потемнеть, пропитываясь кровью. Наконец, сбив с потолка очередной фрагмент, Глеб нашёл линию люка. Уже руками они ободрали остатки, полностью освободив квадрат в полметра стороной. Дверца поддалась сразу же, со скрипом откинувшись вверх. Этот резкий звук заставил Марину вздрогнуть, она с хрипом глубоко вдохнула и подняла взгляд.

— Ты как? Подняться сможешь? — Глеб положил руку ей на плечо и чуть встряхнул.

Девушка кивнула, чуть туже затянув влажную от крови ткань, и шагнула к люку. Юра присел и сложил руки, чтобы подсадить её. Марина ухватилась за край прохода, а напарник подтолкнул, чтобы она смогла выбраться наверх. Спустя несколько секунд все трое очутились рядом с девушкой на пыльной, перемазанной машинным маслом и пропахшей ржавчиной, крыше лифта.

— На дверях должен быть аварийный механизм, — Юра осматривал стену шахты, подсвечивая их фонариком телефона.

Кабина замерла между третьим и четвёртым этажами. Кромешная темнота шахты лифта рассеивалась лишь тонкими щелями внешних дверей, которые недостаточно плотно закрывались. Двери третьего этажа заканчивались, не доходя охотникам до колен, а двери четвёртого начинались полутора метрами выше. Приблизившись вплотную, Глеб разглядел в щель блестящий в электрическом свете белоснежный кафельный пол узкого коридора, он оказался прямо на уровне его глаз. Вдоль серых пластиковых стен на равном расстоянии друг от друга зияли безмолвными дырами проходы в офисы маленьких компаний. Напротив каждой двери — окна, в которые заглядывало почти белое предвечернее небо, которое Глеб не видел, но ощущал. В одинаковом ряду офисов лишь четвёртая от них дверь врезалась в белоснежный пол тёмно-красным тараном. Почти чёрное пятно, уже полностью заполнившее офис, медленно тянулось к окнам, растекаясь по белому кафелю.

— Ты слышишь что-нибудь? — Марина неумело расстегнула несколько пуговиц камзола и в получившийся карман попыталась уложить кровоточащую руку. Та не слушалась, и девушке пришлось помогать себе здоровой рукой. Закрепив ватную ладонь покрепче, она убрала со лба намокшую чёлку и тяжело прислонилась спиной к стене шахты. У неё сильно кружилась голова, лифт, казалось, то и дело срывался вниз, она не чувствовала опоры под ногами.

— Нет, — ответил Юра, с полминуты внимательно прислушиваясь. — О, нашёл!

Он, убрав телефон в карман, дёрнул на себя какой-то рычаг, который поддался не сразу. Раздался хлюпающий звук залитого старым маслом механизма, и двери со скрипом и дребезжанием разъехались в стороны. Глеб дождался, чтобы они раскрылись на треть, подпрыгнул, подтянулся и выбрался на скользкий холодный пол. Оказавшись снаружи, он тут же развернулся и протянул руки вниз, схватил Марину, которую подсадил Юра, и вдвоём они помогли девушке выбраться из затхлой шахты. Марина отошла от дверей лифта и села на пол перед окном, глубоко вдыхая жёсткий летний воздух. Глеб протянул руку в темноту шахты, которая ответила ему оглушающим треском и скрежетом. Облаком в лицо парню вылетела чёрная пыль и ошмётки масла, раздался металлический рёв и грохот. Глеб плюхнулся на пол и по грудь нырнул в шахту:

— Упал? — выдохнула Марина, метнувшись к лифту.

Ответом ей была отборная ругань, раздавшаяся из глубины масляного тоннеля.

— Держу! — Глеб рванулся вперёд, девушка успела схватить здоровой рукой его за щиколотку, завалившись на бок.

— Эй, конфетка, ты как? — крикнул Глеб, висевший над пропастью шахты по пояс. Одной рукой он держался за не до конца открывшуюся дверь лифта.

— У меня ещё достаточно сил, чтобы навалять тебе, — хрипло отозвалась девушка. Она часто моргала, пытаясь прогнать темные пятна перед глазами.

— Ладно, фея моя, — Глеб улыбнулся, когда девушка чуть сильнее сжала его ногу. Он прекрасно ощущал, насколько слаба была её хватка. — Эй, новенький! — крикнул он уже в глубину шахты. — Хватайся за трос!

— Он металлический, — раздалось из темноты, — Слишком горячий.

Темнота становилась болотисто-густой. Глеб видел только побелевшие пальцы, которые вцепились в его руку. Дальше — полная, глянцевая, густая темнота, скрывавшая любые очертания человека. Охотник не был уверен, держит ли он Юру, или тот уже упал вслед за оборвавшейся кабиной лифта и лежит снизу, среди искорёженного металла. Потому что он держал только руку, не человека. И только глухой голос, который доносился будто через стену, уверял его, что разжимать пальцы нельзя. Он закусил губу и резко оттолкнулся от дверцы лифта, за которую держался. Плечо заныло, мышцы начали гореть. Ещё толчок — и он вновь выбрался на кафельный пол по грудь.