Первый Феникс

— Следующий, — вновь потребовал Василий.

Свет с трудом пробивался через закрытые жалюзи, мелькая неясными пятнами лишь там, где те были погнуты. То есть, почти везде. В широкой комнате располагалось пятнадцать потрёпанных письменных столов, которые стояли в произвольном порядке. Одни находились рядом, другие перпендикулярно, некоторые вовсе находились на отдалении или, покрытые солнечными пятнами, стояли под окнами. Воздух был набит пылью и затхлостью. Обычно люди, сидящие за этими столами, проводили день, лениво попивая горячее какао из разноцветных кружек и почитывая лёгкую литературку. Гул от компьютерных системников разбавлялся хлюпаньем, шелестом бумаги и храпом Глеба. Мужчина лежал на трёх стульях, поставленных в ряд. Импровизированная кровать всё равно была коротка, так что ноги он положил на пыльный подоконник, пестрящий коричневыми и чёрными следами от чашек. Несколько лучей света попадали ему на лицо, из-за чего мужчина постоянно морщился и пытался закрыться то рукой, то мятым рапортом. За одним из центральных столов сидела тоненькая девушка с ярко-малиновыми волосами. И без того короткие, не доходившие даже до плеч, локоны были спрятаны под широкую тёмно-синюю кепку. Она была одета в белую рубашку с закатанными рукавами, классическую красно-зелёную клетчатую жилетку, короткие шорты и высокие шнурованные сапоги. Девушка перебирала ворох бумаг и пила остывшее какао, которое стояло на противоположном краю стола, используя пять трубочек, скреплённых между собой жёлтой изолентой. Конструкция получилась не совсем устойчивая и надёжная, но функцию свою выполняла. В самом дальнем от входа углу стоял, прислонившись к стене, среднего роста юноша. Он возил вокруг себя сухой шваброй, глядя при этом в экран телефона, который чуть освещал его лицо. Смуглый, сильно вьющиеся волосы средней длинны, недельная щетина, которую через пару дней можно будет называть бородой. Широкие густые брови, прямые, почти без изгиба. Внимательные глаза орехового цвета, натренированное, поджарое тело. Серая футболка была запачкана вареньем, которое составляло основу сегодняшнего завтрака. Попытавшись избавиться от пятна, он только сильнее растёр вишнёвый сироп по ткани, после чего безразлично пожал плечами и отправился на работу. Юра никогда не был любителем наряжаться, а работая в Форте, вовсе перестал заботиться о внешнем виде. Пока его запах или вид не мешал ему самому, всё было хорошо. Работники Форта были сосредоточены на собственной работе, не имея ни желания, ни возможности смотреть по сторонам. Юра стоял, создавая иллюзию бурной деятельности и читая с экрана телефона комиксы занимательного содержания. Пока он никому не мешал — не мешали ему. Такие отношения сохранялись между сотрудниками любых ступеней, вплоть до высокого начальства.

Он приблизился уже к самому интересному месту комикса о приключениях близняшек, как здание вздрогнуло от сирены. Динамики, много лет не использовавшиеся по назначению, откашливались от пыли, выдавая прерывистый визгливый сигнал тревоги. Юра уронил швабру, Глеб так резко подскочил, что слетел кубарём со стула и сбил с подоконника одинокий горшок с еле живым фикусом. Девушка недоверчиво оглядывалась по сторонам.

— Думаешь, сбой? — спросила она, невозмутимо потягивая какао через конструкцию из трубочек.

— Мне отсюда плохо видно, — глухо отозвался Глеб, растянувшийся на полу. — Спаси куст, а я выясню, зачем шумят.

— Хорошо, — ответила она, не сдвинувшись с места.

Глеб поднялся, отряхнулся и, поправив охотничий мундир, направился к двери. В тот момент, когда он потянулся к ручке, дверь резко распахнулась, ударив парня в лоб. Громко выругавшись, он схватился за голову и пнул её, хотя та уже захлопнулась за вошедшим. Василий вбежал в комнату, на ходу снимая фиолетовый свитер с единорогом и надевая на голое тело тёмно-зелёный мундир с эмблемой Форта на правом плече — пылающая жар-птица, окружённая девятью узкими клинками со всех сторон. Чертыхаясь, он застегнул лишь пару пуговиц.

— Марина, Глеб, через сорок секунд все должны быть на выходе, у нас феникс.

— Опять? — девушка удивлённо выгнула бровь.

— Пятеро мертвы, — бросил Вася и, не добавив больше ничего, выбежал.

Несколько секунд Глеб и Марина изумлённо смотрели друг на друга.

— Шуруй, идиот! — крикнула она, развязывая рукава своего мундира, который она за ненадобностью использовала как рюкзак.

Глеб непонимающе глядел на неё, но через мгновение осознал, что он-то уже в форме и готов к выходу: всю неделю ленился ходить в прачечную и сегодня ему пришлось надеть мундир за неимением других вариантов. Мужчина вышел из кабинета и побежал по извилистым коридорам, стены которых дрожали от не прекращающейся сирены.

Марина наконец справилась с мундиром и, начав расстёгивать жилетку, вскрикнула, только сейчас заметив парня со шваброй в углу.

— Что ты стоишь?! Надевай форму!