This is my world

Конечно же, она обитала в развалинах Коллинз-стрит. Вопреки всему тут можно было жить; у Энни было вывернутое наизнанку, извращенное чувство уюта, и тут ей нравилось.

Как-то однажды Энни задремала. Она сильно измоталась и сама не заметила, как заснула. Вот она лежит, задумавшись на когда-то операционном столу, перекочевавшем к окну; а вот уже и провалилась в предательский сон. Вот уж точно в таком состоянии мы больше всего уязвимы. Очнулась она от внезапной тяжести на себе и мерзкого смрада. Энни спала, а на нее нагло завалился местный алкаш с явно не благими намерениями.

Она моментально вышла из себя, но долго не могла ничего сделать, ведь эта вонючая туша была очень тяжелой. Изловчившись, она все-таки выскользнула из-под него, второпях застегнула рубашку, и метнулась к своей сумке.

Бомж тоже был взбешен. Добыча ушла, и он остался ни с чем, хотя был к ней так близок. Он спрыгнул на пол и заплетающейся походкой двинулся к девчонке.

— Эй! Малышка, так не пойдет! — пробубнил он. — Отпираться будешь дома… А теперь дай дядя сделает, что хочет. Этот грязный человек недооценивал «малышку», как и множество его предшественников. Хотя ее все не принимали всерьез, о чем порой жалели, и очень сильно. Не верьте хрупким девушкам. Иногда их внешность обманчива.

Энни потянули назад. Она едва не упала, но уже успела добыть чего хотела. Рукоятью топора попала бомжу по скуле. Он что-то невнятно крикнул. Девушка нечаянно наткнулась рукой на стекляшку, и от неожиданности тоже вскрикнула. Рука закровоточила. Такие люди, как ее новый знакомый, обычно плохо соображают. Они не знают меры. Объяснять им что-то, угрожать (хотя даже и топором) бесполезно. Они глупы, так как их мозги давно растворились в спирте.

Его эта потасовка хоть и разозлила еще больше, но и раззадорила тоже. Он не понимал, что ему угрожает.

Девочка точно знает, как управляться со своими игрушками.

Она приподнялась, и порыжевшие волосы упали на лицо. Они здесь один на один. Энни знала, что после этого испытания выйдет победительницей. Это была некая репетиция пред главным представлением.

Лезвие топора со свистом вошло в правое плечо мужчины. Теперь он по настоящему заорал, истекая кровью и слезами, потеряв всякий интерес к Энни. Он до смерти был напуган, он упал на колени, и то, что он причитал, невозможно было разобрать. Но этот бродяга теперь страстно хотел только одного — жить.

По лицу Энни стекал пот. Пряди прилипли к щекам. Она часто дышала. Этот ничтожный человек ей надоел, хотелось побыстрее со всем покончить. В добавок ко всему появился некий азарт, демонически заблестели глаза. Они с Сидом всегда любили с легкостью преступать грани невозможного, рушили их, как песочные замки. Сейчас она со всей ясностью это вспомнила, и еще больше взвилась.

— Де-де-вочка, не надо… — будто в тумане услышала она.

Приговоренный к смерти кланялся в пол, и будто молился. Но Бога нет, точно знала Энни, ей пришлось разочаровать бродягу. Ее руки сами опустили топор ему на голову.

Возбужденный резкий вздох… Что-то треснуло… Чье-то сердце забилось медленнее… Чье-то напротив — быстрее. У Энни в ушах засвистело, кровь прилилась к лицу. Тишина заполнила помещение.

Девочка закрыла глаза, кинув топор рядом с собой; с того капала на пол. А этого никогда не случалось раньше? Энни отбросила с лица влажные от пота волосы.

— Невероятно… — прошептала она.

Затем тишину прерывал лишь тихий журчащий звук — это кровь сочилась из тела умершего человека.

Она не собиралась оставлять труп здесь. Превозмогая брезгливость и стараясь не дышать, она оттащила его на первый, самый захламленный этаж, и оставила тело в самом дальнем углу. Чтобы не было видно, закопала его в мусоре.

Теперь чисто. Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь доберется. Это чуть ли не самый заброшенный участок во всем городе. Энни поднялась к себе!

А далее — череда каких-то обыденных, малоинтересных событий… Энни гуляет по кладбищу, встречает Нойз… Они болтают и вскоре расстаются. Все время преследует усталость, хочется вернуться домой, чтобы только почувствовать себя лучше. Энни все время где-то ходит, все время что-то видит, только увиденное ее мало интересует.

И она понимает, что уже не та, что раньше. Ей удалось почти невозможное — смешать свою реальность с чужой. «У меня это получилось, — думает Энни. — Не знаю как, но я смогла. Я ничего не боюсь. Наконец-то я живу».

Перед тем, как начать новую жизнь, все же надо вернутся домой. Надо начать именно с того. Кое-что там исправить. Только ведь много чего предстоит изменить. Раз все сейчас против Энни, она не должна сидеть и спокойно ждать, пока все закончиться. Расправы над ней не будет.

Как быстро закончилась дорога. Казалось, Энни только сейчас задумала вернуться. И она уже преодолела путь. Впереди мелькало знакомое крыльцо.