This is my world

Безликие соседские дома вокруг.

«Зачем я здесь? — хмуро размышляет она, подходя к двери. — Неужели я не могла родится в каком-нибудь другом, не таком скучном месте? Здесь можно умереть только от скуки»….

Шаг внутрь. В коридоре никто не появился; родители затерялись в недрах дома. Она и не ожидала, что ее встретят с распростертыми объятьями. Скорее всего, обнаружив, что она уже тут, отец с матерью одарят ее ядовитыми взглядами, и будут клясться, что будут впредь следить за каждым ее шагом. Энни терпеливо все выслушает, а может и нет, и отправиться к себе.

Понемногу начинало смеркаться.

Джулия Керлвуд:

— Конечно же, Энни пришла. Ее не было около четырех суток. Ее возвращение застало нас с Ричи за телевизором, кода мы смотрели какой-то старый фильм. Услышав шум в прихожей, я вздрогнула, но осталась сидеть на месте. «Пришла», — сказала я мужу. Он как-то неопределенно мотнул головой.

А мне так хотелось увидеть Энни! Я мать, я ее не видела несколько дней, мне хотелось убедиться, что все в порядке, что ничего с ней не случилось за все это время. Но я подсознательно боялась встретить ее укоризненный взгляд. Она уж точно не ждала меня увидеть. Я не стала беспокоить ее тем вечером.

Энни.

— Опять ты за свое, — заметила я.

Сид по привычке не мог сидеть на месте. Я лежу на кровати наблюдаю за его передвижениями. Однако, он в хорошем расположении душа.

— Ты о чем это?

— Ты все время ходишь из стороны в сторону, — объяснила я. — Неужто тебе не надоедает?

С минуту он смотрит мне в глаза, потом возобновляет свои бессмысленные похождения.

— Что ты намерена завтра делать?

— На знаю, наверное, опять пойду в этот зверинец к моральным уродам.

— Скажи честно — ты ведь уверенна, что туда пойдешь?

— Сид, от тебя ничего не скроешь, вот уж точно. Если тебе нужно, ты в любую задницу залезешь за правдой.

Я заметила на его лице польщенную полуулыбку. Я Сида знала, как саму себя, я знала о каждой его мысли, и он понимал это. Поэтому нам было так легко.

После той истории с вонючим ублюдком, у Сида будто второе дыхание открылось. Он теперь еще больше верил в меня. Теперь он был на все сто уверен, что я в силах что-то изменить, в этом его уже ничто не разубедит. Нам обоим до боли осточертел этот глупый мир, со всеми его многочисленными детьми, которые, наверно, и созданы только для того, чтобы мешать, и Сид знает, что только я способна разрушить установленный порядок, убить эту обыденную жизнь. Ему самому этого хотелось, но он не может, потому и так верит в меня. Я — его ключ от этого ненавистного нами мира.

— Знай, что я всегда с тобой, Энни. Даже если ты думаешь, что меня нет, я все равно есть. Ты никуда от меня не денешься.

Я перевернулась на спину.

— Отчего-то я так всегда и думала. Так лучше.

— Ну так что тебе сейчас нужно?

— Отомстить. Кое-кто однажды позарился мою душу (Энни никогда не забудет ту историю с Дневником, когда Мэг и Триша хотели почитать ее сокровенные записи). Но сперва я посмотрю, что будет завтра. И знаешь, я начинаю догадываться, кто так весело меня «прославил», кому больше всех хотелось посмотреть, как я сломаюсь.

— Но не вышло? — догадался Сид.

— Не вышло.

— Честно, я и не представляю чему, или, допустим, кому реально тебя сломать. — Он запустил руку в волосы. — Это ведь ты, как никак, Энни Керлвуд, наконец. И злить тебя нельзя. А то ведь мало ли что будет, кто знает наверняка?

Сид хитро ухмыльнулся. Все это время я не сводила с него глаз. Просто надо было на что-то смотреть.

Коридор был пуст. Энни слышала лишь приглушенное гудение голосов, доносившееся из-за дверей кабинетов. Учителя были заняты объяснением нового материала, пытаясь вдолбить в юные умы все необходимые знания. А отличие от преподавателей, у юных умов был выбор: либо впитывать услышанное, подобно губке, либо размышлять о собственных проблемах.

Школа. Здесь и через пять тысяч лет ничего не измениться. Мы будем продолжать медленно умирать в пыльных и мрачных кабинетах, а люди, городящиеся своей квалификацией, будут и дальше осыпать наш юный мозг горстями бесполезной нудной информации. А наши дорогие родители назидательно говорят нам, что это только на пользу. Нам давно внушили, что это обязательно.

Энни медленно передвигала ноги, вслушиваясь в каждый свой шаг, она будто раздумывала, зачем сюда пришла. Ей вдруг пришло в голову, что это место можно сравнить с моргом — такая уж тут скукота, и там тоже люди. «Только в морге никто не капает тебе на мозги и не качает права», — справедливо заметила Энни.

Она бы, конечно, еще долго могла ходить по этим серым коридорам и безликим лестницам, только Энни не часто может обходиться без происшествий. Если она гуляет по школе во время какой-нибудь географии или биологии, то рано или поздно на нее наткнется директор или какой-нибудь завуч.