Корректор

В его глазах отсутствовала мысль, там светилась дружелюбная преданность. Только что хвостом не вилял.

— Твою мать, — выругался Коваль и оглянулся в поисках видеокамеры. И нашел ее, как раз напротив того места, где сидел мужчина. — Вы там упились что ли все, придурки? — громко, прямо в ярко красный огонек сказал он. — А, мужики? У вас тут больной, а вы яйца чешите! Уберите его отсюда хотя бы, пока бригада едет! Работнички…

Бритоголовый отпрянул, когда человек-собака бросился на него, едва избежав прикосновения грязных рук. Парень рванул дверь уборной на себя и нырнул в дамскую комнату, опасаясь, что больной увяжется следом.

Здесь царила полутьма и Коваль постоял на пороге, привыкая к освещению. Боковым зрением он уловил движение справа и повернул голову. Он успел заметить безумные глаза, окруженные размазанной черной тушью, оскаленные зубы. И в тот же момент женщина бросилась на него. Коваль инстинктивно закрылся рукой, не отдавая себе отчета в том, что происходит, и шутливые слова «мэм, прошу прощения за беспокойство» еще вертелись у него на языке.

Острые, наманикюренные ногти вспороли рукав тонкой рубашки и порезали кожу. Нападавшая тут же отпрянула. Ее серебристое, порванное в нескольких местах платье, мелькнуло в углу за шкафом с сопутствующими товарами. Бритоголовый отскочил вглубь комнаты, замер за раковинами, ощущая, как мгновенно пропитался кровью рукав. Мобильный ай-ди от неожиданности выпал у него из рук. Зажав рану левой рукой, он попытался остановить кровотечение.

— Тварь. Да что тут у вас происходит, — прошипел он. Бросил короткий взгляд, оглядел дамскую комнату — больше никого не было. — Жаннет! — позвал он. Возникла мысль, что девочка укрылась в одной из кабинок, спасаясь от больной.

Ответом бритоголовому была тишина и шипение затаившейся твари. Он двинулся к двери, опасаясь поворачиваться спиной. Ему не хватит времени, чтобы открыть дверь и выскользнуть в холл. Он сделал шаг, ожидая нападения. Так и произошло, стоило ему взяться за ручку. Сильно оттолкнувшись ногами, больная взмыла вверх, целясь ему в шею. Бритоголовый отпрянул, пропуская перед лицом острые, покрытые черным лаком, когти. И тут же, развернувшись, ударил ее с левой в челюсть. Она была сильна, эта женщина в самом расцвете сил. Удар отбросил ее к шкафчику, но сознания не лишил. Тварь ударилась спиной и молниеносно сгруппировавшись, опустилась на пол. Она тряхнула головой, хлестнув короткими светлыми волосами по стене и приготовилась к броску. Угрожающе ощерив клыки, она резко выпрямилась, когда бритоголовый ударил ее ногой в лицо.

— Сука, знай свое место, — сказал он, удовлетворенно отметив, как хрустнула от удара носовая перегородка. Тварь не издала ни звука. Из разбитого носа хлынула кровь. Оставляя красные следы, женщина на четвереньках метнулась вдоль кабин. Дальнейшее бритоголового не интересовало. Он поднял мобильник, с неудовольствием отметив, что тот вышел из строя. В полнейшей прострации, парень открыл дверь и вывалился из дамской комнаты.

Коваль почти побежал по коридору, с трудом избежав столкновения с больным человеком, бросившегося ему наперерез. Дерьмо, вот дерьмо, вертелось у парня в голове. Ладно единичный случай — всякое бывает. Но двое больных сразу, в одном, вполне приличном заведении? В новостях по ящику постоянно твердят о том, что количество заболевших снижается, а в этом году и вовсе не зафиксировано ни одного. Так что же это? Случайность, возведенная в квадрат?

Ладно охрана, хрен с ней… А почему, собственно говоря, хрен? Они там пьют и в ус не дуют, в то время, как страдают гости! Нет. Это дело нельзя так оставлять! Он устроит. Он им такое устроит…

Полный решимости, бритоголовый двигался по коридору, на ходу перетягивая разорванный рукав выше раны, чтобы остановить кровь. Вместе с ним, тоже исполненные отваги, следовали отражения. И человек-собака, радостно подвывая, увязался следом. Бритоголовый дважды громко шикнул, пытаясь отвязаться от непрошенного «друга». Но тот только приседал и быстро-быстро дышал, выкатив язык. Когда Коваль остановился, намериваясь дать хорошего пинка, больной опередил его — рванулся и умудрился лизнуть здоровую, левую руку.

— Хрен с тобой, — процедил бритоголовый, брезгливо вытирая руку о брюки.

Этот незначительный эпизод задержал парня. Но, возможно, спас жизнь. Если бы он продолжал быструю ходьбу, то непременно врезался бы в то, что темной глыбой перегородило путь.

Посреди коридора сидел чернокожий мужчина. Даже так — глядя на него сверху вниз, Коваль не мог ни отметить его габариты. Но первое, что бросилось в глаза — неподвижный, отрешенный взгляд. Парень остановился, оценивая опасность. Слева, дрожа всем телом, лаял больной человек. Звуки были странными и напоминали собачий лай. Или, скорее всего, человеческий голос, старательно лающий по-собачьи.

Чернокожий мужчина стал подниматься во весь рост.