Жестокий

Притеснённые и лишённые одного из богатейших источников грибов и трав, а также потрясающе-красивого места для прогулок, дачники и старожилы тихо костерили про себя «шишку», но в прямую конфронтацию вступать не решались. Поговаривали, что капитал Щербатов начал сколачивать ещё в лихие девяностые, и далеко не всегда трудами праведными. Бродили слухи, что «помещик» по старой дружбе до сих пор держит связь с «блатными». Таким образом, увиденное нами этим утром было беспрецедентным, и я, по правде говоря, слегка встревожился за Нину Алексеевну.

Перепалка закруглилась быстро. Видимо, мы подошли уже к окончанию. Щербатов редко развернулся и, мрачный, быстро зашагал к усадьбе, словно подгоняемая штормовым ветром грозовая туча. В спину ему комьями грязи летели последние ругательства пожилой женщины. Я из вежливости приветственно кивнул, когда начальник проходил мимо, но он удостоил нас не большим вниманием, чем сорную траву под ногами.

Мы осторожно приблизились к участку Нины Алексеевны, которая ещё стояла у забора, испепеляя взглядом удаляющуюся фигуру Щербатова, пыхтя как паровоз.

— Здравствуйте, Нина Алексеевна! — осторожно поздоровался Рустем.

— А, Рустем, здравствуй! — попыталась улыбнуться пенсионерка. — Здравствуй, Федя! Ты давно ль приехал?

— Да, вчера только.

— Ну, как ты? — спросила Нина Алексеевна уже почти совсем спокойно.

— Спасибо, всё отлично. Второй курс закончил.

— Молодец! — похвалила женщина. — Учись, без образования сейчас дюже плохо… В гости-то не зайдёте? Чаю попить?

— Федь, ты пойдёшь? — обернулся ко мне Рус.

— А ты?

— Я первый спросил.

— Чуть позже, наверное.

— Я тоже. Извините, Нина Алексеевна! Мы пока не готовы. Встали только. Чего это вы с Щербатовым не поделили?

— Хрен толстый! — завелась пенсионерка. — Кабан долбаный! Задолбал уже со своим лесом! Как будто сам этот лес садил, мешок денежный! Наворуют у государства денег, потом скупают леса, поля! Полстраны уже скупили…

— А что с лесом? — поинтересовался Рустем.

— Что с лесом! — заворчала Нина Алексеевна. — Да то! Приехал позавчера Паша, сынок наш, знаешь его… Пошёл гулять, ну и зашёл по незнанию в лес к бандюку этому. А тот его возьми и застукай. Вот, приходил, орал. Грозился, мол, ещё увижу — ходить будет нечем… Напугал! Пусть только тронет Пашу, мами ому ходилки пообрываем! — женщина погрозила кулаком в сторону Щербатовского имения.

— Серьёзные заявления! — покачал головой мой соратник. — Но Вы, Нина Алексеевна, всё ж скажите Паше, чтоб не светился. Кто этих Щербатовых знает…

— Да, сказала уже, — отмахнулась та.

— Ну ладно, будьте здоровы! — попрощался друг. — И Паша там пусть поосторожнее…

— Морковки хоть возьмите! — ухватилась добродушная пенсионерка за последнюю возможность сделать нам приятное.

— С радостью, — отозвался Рустем. — Только нам нести не в чем.

— Найдём! — заявила Нина Алексеевна не терпящим возражения тоном и скрылась в доме.

Убедить её дать нам чуть-чуть не удалось и, дойдя до вершины холма, мы слегка подустали, неся на себе нешутёвой тяжести пакеты с морковью, картошкой и свеклой — наш Главснаб, как мы меж собой любовно называли Нину Алексеевну, вновь перевыполнил план.

— Федь, глянь! Кажись, по твою душу, — произнёс вдруг Рустем.

— Где? Кто? — недоуменно завертел я головой.

— Да вон же, — Рус махнул рукой в сторону старой бани.

Я посмотрел в ту сторону. Навстречу нам всё той же легкой походкой направлялась моя вчерашняя знакомая Маша в лёгком простом голубовато-белом платье, за которой неотступно семенил, невинно мекая, молодой барашек. Покрывающий голову платок сменился лёгкой косынкой, робким ледком покрывшей неспешный ручей русых волос, перехваченных сзади незатейливой заколкой.

— Привет, Федя! — чуть застенчиво поздоровалась девушка.

— Привет, Маш! — улыбнулся я. — Это Рустем, — представил я своего соратника.

— Рада знакомству! — солнечный лучик заиграл на перламутре ровных аккуратных зубов.

— Взаимно! — галантно поклонился мой друг.

— Как дела? — спросила меня Маша. — Нормально устроился?

— Нормалёк! — бодро ответил я. — Ты как?

— Лучше всех, — снова сверкнули маленькие жемчужины.

— Классный баран! — кивнул Рус на неустанно юлящее вокруг девушки животное.

— Это дядин, — озарилась нежной улыбкой Маша. — Митей зовут.

— Разрешишь познакомиться? — протянул я руку к барашку. — В городе даже они экзотика.

— Да, конечно! — весело махнула рукой девушка.

Я бережно провёл рукой по Митиной голове, руки нащупали упругие бугорки начинающих проклёвываться рожек. Молодой баран доверчиво взглянул на меня большими круглыми глупыми глазами, и меня изнутри словно встряхнуло от внезапного осознания: он и вправду такой же живой, как и я. Он тоже видит, чувствует, желает.