Виварий

Округлившиеся глаза бессмысленно уставились в белый эмалированный потолок. Сердце бедняжки сжалось, когда на ее бедро упала холодная капля с губы лаборанта. Урро отвернулся и что-то сказал в микрофон, висящий на шее.

— Нашел! — радостно воскликнул незадачливый лаборант, показав флакон вроде аэрозольного. Еще две руки зарылись в Треллины белые волосы, фиксируя голову. Лаборант засунул флакон в специальную выемку на маске. Однако транквилизатор не спешил выпрыскиваться.

— Жми сильней, но не до упора! Ей хватит и четверти флакона, — сказал кто-то. Трелла еще раз содрогнулась, скользнув пяткой по столу. Руки лаборанта сжали ее голову до боли. Волосы Треллы становились дыбом, тянулись к рукам пришельца. Кожу неприятно покалывало там, где ее касались руки рар. Ладонь рар — это целый электромагнит. Рар могут легко управлять стрелкой компаса, не прикасаясь к ней…

И в этот миг…

Неожиданный удар потряс весь корабль. Звякнули, опрокидываясь, лабораторные сосуды на столе. Ученые встрепенулись. Вмиг потухли все лампы. Флакон с транквилизатором полетел на пол и разлетелся вдребезги. Едкие испарения облаком поплыли над полом. Со зловещим шипением из порвавшейся трубы повалил холодный пар. Трелла приглушенно вскрикнула под маской. Рухнул шкаф с анатомическими препаратами, рассыпая свое отвратительное содержимое. Со стеллажей посыпались кассеты. Лаборатория погрузилась в темноту.

Все это случилось за одну секунду. Через считанные мгновения рар пришли в себя и затопали прочь от стола, бранясь и кашляя — пары транквилизатора сильно раздражали их легкие. Осколки флакона захрустели под их ногами. Голая Трелла скорчилась на столе. Кислородная маска надежно защищала ее от клубящихся сонных облаков. Хирурги сидели в своем кубе, как в клетке, и вертели головами, как птицы. Их очки испускали лучи света, шарящие по стенам. Кто-то щелкнул выключателем, врубая экстренную батарею. Лампы снова вспыхнули.

— Включите вентиляцию, будьте вы прокляты!!! — заорал Урро, кашляя. На рар этот транквилизатор не действовал — но приятного все равно было мало. Его крик потонул в вое сирены. Пол как-то странно колебался под ногами. Когда сирена утихала, становилось слышно, что эмиттеры уже не зудят по-комариному, а завывают, как волчья стая. «Ох, недобрый это знак, очень недобрый! Неужто авария!!!» — подумал профессор, идя к интеркому. Один из биологов включил вентиляторы, и жгучие облака послушно уползли за решетки вытяжки.

— Что происходит? — спросил Урро, связавшись с капитаном.

— Столкновение с неизвестным объектом. Критический уровень повреждения — «Рруут» пробит насквозь. Воздух выходит. Главный генератор вышел из строя — мы перевели судно на аварийные батареи. Кубрик и машинное отделение разгерметизированы. Двигатели работают, но не известно, сколько они продержатся. Я приказал изолировать поврежденные отсеки. Мы уже не можем преодолевать тяготения. Предлагаю совершить посадку для ремонта. Группа техников уже проверяет машинный отсек. Какие предложения, профессор?

Урро вздохнул.

— Действуйте по своему усмотрению. Я же остаюсь в биолаборатории. Пусть лабораторию герметизируют и подведут к ней побольше воздушных каналов. Мы продолжаем эксперимент.

Прямо перед ним на полу силовой клетки валялся раскисший Ору. Вокруг него лежали кристаллизованные человеческие внутренности, вывалившиеся из шкафа. Рарский воздух в общем-то пригоден и для людей — они могут просуществовать в нем около двух часов и остаться здоровыми. Хотя эта атмосфера пагубно влияет на нервную систему, отчего люди неизбежно теряют в ней сознание.

— Оденьте маску на самца. Он должен остаться живым и полноценным. Мы продолжаем опыт, — грустно сказал Урро. Кто теперь может знать, что теперь ждет «Рруут», потерпевший катастрофу? Профессор и не думал о себе — все рар с детства приучены не ценить свою жизнь и в грош, — его охватывал страх за судьбу проекта.

Лаборанты склонились над мелко дрожащей Треллой. Ученые сновали по лаборатории в поисках новой порции транквилизатора. Но его нигде не было — рар не предполагали, что он понадобится.

Метазоэ задрожал от злости. Смешно, но Офион-2 тоже убился — треснулся о какую-то твердую структуру… «Отчего постоянно приходится иметь дело с идиотами?» — подумал Метазоэ: «Отчего все надо делать самому?» Он вооружился грубым, но надежным орудием — парастатической иглой.

Игла с характерным похрустыванием вошла в ортостатис. Не хочется, конечно, с такой громилкой подступаться, но что делать, когда глупые зонды не могут управиться с простейшим заданием?

Метазоэ убедился, что игла добралась до места назначения, и начал осторожно двигать ее из стороны в сторону, нанося разрезы — или, скорей, разломы.

Группка рар в скафандрах пробиралась по темному машинному отделению. Резервные батареи здесь почему-то отказывались включаться, и кромешная тьма воцарилась в отделении.