Добавить в моё избранное
98 мин, 52 сек 18045
Может, хватит уже лгать, Макс. Я ведь все знаю. Алекс мне обо всем рассказал, только ты все упорствуешь. Но я не виню тебя и готова простить, потому что на самом деле тебя люблю и хочу быть с тобой. Макс, давай уедем. Вместе. Уедем, и никакие призраки больше не будут преследовать нас. Вдвоем нам ничего будет не страшно.
Оливия с надеждой посмотрела на него. Но Максу такой поворот не понравился. Он нервно заходил по комнате. Оливия начинала его раздражать. Ну почему он сразу не уехал отсюда, а позвонил сначала Алексу? Теперь Оливия не даст ему покоя. Он попытался вразумить ее.
— Оливия, как ты не понимаешь, мы не можем быть вместе. Я чувствую себя виноватым во всем: в смерти Рика, в том, что при его жизни я посмел быть скотиной и соблазнить его жену. Я — тот, который должен лечить. Я не смогу себе этого простить. Никогда. Поверь мне.
— Ладно, — сказала, выслушав его тираду Оливия. — О себе ты подумал, очистил душу, но как быть мне? Ты оставляешь меня одну? Именно сейчас, когда мне так трудно?
— Но Оливия!
— Молчи! Ты уже сказал все, что хотел. Малодушнее человека я, наверное, в жизни не встречала. Почему ты стал избегать меня, придумывать всякие небылицы, чтобы только избавиться? Когда я увидела тебя в первый раз, подумала, что вот он настоящий мужчина — умный, внимательный, сильный, неповторимый, а оказалось, ничуть не лучше других, такой же трусливый, такой же лживый, мелкий и неуверенный в себе слизняк.
— Это уж слишком, Оливия!— попытался остепенить ее Макс. — Ты не имеешь права так говорить.
— Я не имею? Я?!— возмущенно воскликнула Оливия. — Любить, значит, имею право, а бороться за свою любовь — нет? Макс, я ведь люблю тебя. Не уходи. Хочешь, я буду всегда любить тебя?
Она обняла Макса и стала целовать его, тяжело дыша и говоря:
— Ну разве нам было плохо, Макс? Разве мы не понимали друг друга? Вспомни, как нам было хорошо. Вспомни наши лучшие минуты, проведенные вдвоем, Макс.
— Нет, нет, — отстранил от себя Макс Оливию, — я, правда, так не могу, я чувствую себя не в своей тарелке, пойми. Нам лучше расстаться. Навсегда. Я уезжаю, забудь меня, — на одном дыхании закончил Макс и отвернулся от нее. — У меня через час самолет, прости.
Макс уставился на свои вещи в чемодане. Оливия посмотрела на него, осунувшегося, безвольного, чужого, и вдруг до нее дошло, что она зря сюда приехала, зря унижается, зря умоляет его остаться. Ей не такой был нужен мужчина. Да и назовешь ли настоящим мужчиной того, кто недостаточно смел, недостаточно силен, недостаточно крепок, чтобы защитить свою любовь?
— А я тебе что говорил, малышка?— неожиданно возле Макса вырос призрак Рика. — Тряпка, рохля, размазня!
— Как ты меня достал!— заведенная до предела, вспыхнула Оливия, вытащила из сумочки пистолет и несколько раз выстрелила в Рика. Рик тут же исчез, а Макс удивленно посмотрел на нее, схватился за грудь и через мгновение рухнул, как подкошенный, на пол. Оливию словно током пронзило при мысли, что она сделала. Колени ее ослабли, и она медленно опустилась рядом с распростертым безжизненным телом Макса. Нет, она не этого хотела.
Две полицейские машины, не включая сирен, подкатили к дому Макса. Четверо полицейских окружили его и стали медленно приближаться к главному входу, вытащив из кобуры пистолеты и держа их наготове. Приблизившись к двери, один из них рывком отворил ее и шагнул внутрь. Осмотрелся, скользнул дальше. За ним в дом прошмыгнул следующий, быстро вжался в стену. Первый из-за угла выглянул в гостиную и увидел посреди нее на полу распростертое тело Макса Котмэна. Возле него, как потерянная, сидела Оливия. Полицейский крикнул, чтобы она оставалась на месте, и Оливия испуганно уставилась на него, совсем, казалось, не ожидая их появления здесь. Полицейские, не снимая Оливию с прицела, приблизились и защелкнули на ее запястьях наручники. Оливия не сопротивлялась. Она ничего не соображала и еще находилась под впечатлением содеянного. Один из полицейских приложил два пальца к шее Макса. Пульс не прощупывался. Макс был мертв.
— Давай ее в машину, — сказал первый полицейский, — и вызови криминалистов, пусть все осмотрят.
Оливию повели. Она шла, не разбирая дороги. Подойдя к полицейской машине, вдруг увидела в соседней Франческу. Та растерянно смотрела на нее.
«Жози», — мелькнуло у Оливии, но она ничего не произнесла. На нее накатила апатия. Полицейский открыл дверцу машины и, наклонив голову, затолкнул Оливию внутрь.
Оливия заметила, как дрогнули губы Франчески.
Макс пошел за носилками, в которых лежало его тело.
Оливия с надеждой посмотрела на него. Но Максу такой поворот не понравился. Он нервно заходил по комнате. Оливия начинала его раздражать. Ну почему он сразу не уехал отсюда, а позвонил сначала Алексу? Теперь Оливия не даст ему покоя. Он попытался вразумить ее.
— Оливия, как ты не понимаешь, мы не можем быть вместе. Я чувствую себя виноватым во всем: в смерти Рика, в том, что при его жизни я посмел быть скотиной и соблазнить его жену. Я — тот, который должен лечить. Я не смогу себе этого простить. Никогда. Поверь мне.
— Ладно, — сказала, выслушав его тираду Оливия. — О себе ты подумал, очистил душу, но как быть мне? Ты оставляешь меня одну? Именно сейчас, когда мне так трудно?
— Но Оливия!
— Молчи! Ты уже сказал все, что хотел. Малодушнее человека я, наверное, в жизни не встречала. Почему ты стал избегать меня, придумывать всякие небылицы, чтобы только избавиться? Когда я увидела тебя в первый раз, подумала, что вот он настоящий мужчина — умный, внимательный, сильный, неповторимый, а оказалось, ничуть не лучше других, такой же трусливый, такой же лживый, мелкий и неуверенный в себе слизняк.
— Это уж слишком, Оливия!— попытался остепенить ее Макс. — Ты не имеешь права так говорить.
— Я не имею? Я?!— возмущенно воскликнула Оливия. — Любить, значит, имею право, а бороться за свою любовь — нет? Макс, я ведь люблю тебя. Не уходи. Хочешь, я буду всегда любить тебя?
Она обняла Макса и стала целовать его, тяжело дыша и говоря:
— Ну разве нам было плохо, Макс? Разве мы не понимали друг друга? Вспомни, как нам было хорошо. Вспомни наши лучшие минуты, проведенные вдвоем, Макс.
— Нет, нет, — отстранил от себя Макс Оливию, — я, правда, так не могу, я чувствую себя не в своей тарелке, пойми. Нам лучше расстаться. Навсегда. Я уезжаю, забудь меня, — на одном дыхании закончил Макс и отвернулся от нее. — У меня через час самолет, прости.
Макс уставился на свои вещи в чемодане. Оливия посмотрела на него, осунувшегося, безвольного, чужого, и вдруг до нее дошло, что она зря сюда приехала, зря унижается, зря умоляет его остаться. Ей не такой был нужен мужчина. Да и назовешь ли настоящим мужчиной того, кто недостаточно смел, недостаточно силен, недостаточно крепок, чтобы защитить свою любовь?
— А я тебе что говорил, малышка?— неожиданно возле Макса вырос призрак Рика. — Тряпка, рохля, размазня!
— Как ты меня достал!— заведенная до предела, вспыхнула Оливия, вытащила из сумочки пистолет и несколько раз выстрелила в Рика. Рик тут же исчез, а Макс удивленно посмотрел на нее, схватился за грудь и через мгновение рухнул, как подкошенный, на пол. Оливию словно током пронзило при мысли, что она сделала. Колени ее ослабли, и она медленно опустилась рядом с распростертым безжизненным телом Макса. Нет, она не этого хотела.
Две полицейские машины, не включая сирен, подкатили к дому Макса. Четверо полицейских окружили его и стали медленно приближаться к главному входу, вытащив из кобуры пистолеты и держа их наготове. Приблизившись к двери, один из них рывком отворил ее и шагнул внутрь. Осмотрелся, скользнул дальше. За ним в дом прошмыгнул следующий, быстро вжался в стену. Первый из-за угла выглянул в гостиную и увидел посреди нее на полу распростертое тело Макса Котмэна. Возле него, как потерянная, сидела Оливия. Полицейский крикнул, чтобы она оставалась на месте, и Оливия испуганно уставилась на него, совсем, казалось, не ожидая их появления здесь. Полицейские, не снимая Оливию с прицела, приблизились и защелкнули на ее запястьях наручники. Оливия не сопротивлялась. Она ничего не соображала и еще находилась под впечатлением содеянного. Один из полицейских приложил два пальца к шее Макса. Пульс не прощупывался. Макс был мертв.
— Давай ее в машину, — сказал первый полицейский, — и вызови криминалистов, пусть все осмотрят.
Оливию повели. Она шла, не разбирая дороги. Подойдя к полицейской машине, вдруг увидела в соседней Франческу. Та растерянно смотрела на нее.
«Жози», — мелькнуло у Оливии, но она ничего не произнесла. На нее накатила апатия. Полицейский открыл дверцу машины и, наклонив голову, затолкнул Оливию внутрь.
Оливия заметила, как дрогнули губы Франчески.
Макс пошел за носилками, в которых лежало его тело.
Страница
28 из 29
28 из 29
