83 мин, 17 сек 13316
— Хорхе! — незнакомец протянул смуглую жилистую руку и крепко вцепился в ладонь. — Байрон сказал, ты служил в спецназе?
Коренастый, улыбчивый, с проницательными глазами индейца, мексиканец широко улыбнулся и кивнул на красный пикап.
— Надеюсь, синьор не слишком разборчив? — добавил он. — С транспортом у меня проблемы. У друга одолжил.
— Мне всё равно! — по-английски отозвался Поляков. — И не называй меня синьор. У вас назвать белого синьором, всё равно что послать подальше.
— Точно! — согласился Хорхе. — Тогда буду звать по имени.
Поляков забросил в кузов рюкзак и уселся на пассажирское место. В салоне пахло чесноком и помидорами, из приёмника доносился голос Боба Марли, жужжала на стекле коричневая пчела.
— Так значит, ты служил в спецназе? — усаживаясь, повторил Хорхе. — А так не скажешь.
— Почему?
— Ну как бы выразиться попроще, — напрягся Хорхе. — У тебя на роже написано: «Я, добряк».
— Внешность обманчива! — усмехнулся Ник. — Ты тоже по виду добряк, но на поясе у тебя «тактический» нож. Таким не только консервы открывают.
— Верно! — Хорхе завёл двигатель, рывком тронулся. — По старой памяти ношу.
— Где познакомился с Байроном?
— В Панаме. Когда началась заварушка, этот жадный чёрт попытался вывезти из страны кое-какие ценности. — Хорхе криво улыбнулся, неопределённо взмахнул рукой. — Хреново всё закончилось. Я один только и вывернулся. Остальным от правительства достались «колумбийские галстуки».
Часа через три, они прибыли в небольшую деревушку. Пыльная грунтовая дорога, десятка два домов и ветхая водонапорная башня. Вот и все достопримечательности.
— Надо забрать вещи, — пояснил мексиканец. — Здесь недалеко живёт мой двоюродный брат. Он составит нам компанию.
Хорхе сбавил обороты и, выбрав участок поровнее, заглушил двигатель.
— Пройдёмся пешком! — сказал он. — Боюсь потерять подвеску на колдобинах.
Они выбрались из машины. Ник покосился на рюкзак в кузове, но Хорхе перехватил его взгляд и рассмеялся.
— Не бойся, не сопрут! — произнёс он. — Здесь живут нищие, но честные люди.
Хорхе кивнул на приземистый домик вдали, и они молча зашагали по пыльной дороге. За ними увязались несколько тощих собак, тихие спокойные, совсем не похожие на родных дворовых барбосов.
— Кранц отказался! — неожиданно произнёс мексиканец.
— Что!?
— Говорю, Кранц отказался, — Хорхе многозначительно моргнул. — Байрон так и не смог уломать этого недобитого нацика.
Ник сжал губы, насупился.
— Значит Кранц оказался умнее, — выдавил он. — О разговоре с немцем Байрон рассказал?
— Нет! Один приятель шепнул.
Хорхе открыл дверь, и они вошли в дом. Приземистая прихожая, чистая опрятная, на стене католическая иконка.
— Диего! — позвал Хорхе. — Ты где!?
На крик вышел сутулый долговязый парень. Он посмотрел на Полякова и нерешительно протянул руку. Ник пожал, огляделся по сторонам.
— Собирайся! — добавил Хорхе. — Мы отправляемся!
Диего улыбнулся, убежал в соседнюю комнату.
— Мечтает купить мотоцикл. Потому такой радостный, — пояснил Хорхе. — А за эту работу получит неплохие бабки.
Они вышли под палящее солнце и медленно поплелись к пикапу.
У машины их дожидался старый индеец. Соломенная шляпа, оборванная клетчатая рубаха и серые грязные штаны. Он уставился на Полякова и не отрывал взгляда, пока Ник не подошёл ближе.
— А-а-а! Хосе! — воскликнул Хорхе. — Как жизнь!?
Индеец качнул головой и обратился к мексиканцу на своём языке. Приглушённый голос, монотонная речь. Выслушав старика, Хорхе кивнул и, подбирая слова, указал рукой на запад. Какое-то время они разговаривали, потом Хорхе рассмеялся и посмотрел на Ника.
— Он говорит на языке соки, — пояснил мексиканец. — Спросил веришь ли ты в Бога. Не расстраивай старика, скажи что веришь.
Ник улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
— Если не хочешь говорить, дай ему бакс, и он тебя благословит.
Поляков засунул руку в карман, достал двадцатку и протянул индейцу.
— Пусть что-нибудь себе купит!
Индеец невозмутимо забрал деньги и снова заговорил. Хорхе внимательно слушал, затем почтительно поклонился.
— Он сказал, что в душе ты хороший человек и, не смотря на то зло, которое когда-то сделал, боги тебя не забывают.
Индеец засунул руку за пазуху, вытащил ожерелье из зелёных камушков. Развязав узелок, снял один и протянул Нику.
— Возьми. Не обижай деда, — тихо произнёс Хорхе. — Этому ожерелью пятьсот лет. Каждый камушек намолен и обладает силой его предков. Камушков осталось немного.
Ник взял. Посмотрел на свет. Зелёный, с синими и белыми прожилками — камень напоминал обыкновенную речную гальку.
Страница
7 из 28
7 из 28