Другая сторона (сборник)

— Спасибо! — произнёс он. — Неплохой сувенир за двадцать баксов.

Старик схватил Ника за руку и снова заговорил.

— Богов много. Но у каждого человека свой, — перевёл Хорхе. — Каждый человек должен разговаривать со своим Богом. Твой всё ещё ждёт.

Вечерело. Красное солнце дрожало маревом, в сухой траве шелестел песком ветер. Где-то завывал одинокий койот.

— Del pueblo carnicero², — произнёс Хорхе. — Худшее место на свете.

Они оставили машину у подножие холма, а сами взобрались на вершину. Здесь Хорхе решил установить палатку для ночлега. Поляков взял у мексиканца бинокль, прильнул к окулярам. Заброшенный городок посреди безжизненной равнины удручал. Ветхие серые домики, разбитые стёкла окон, брошенные повозки, какой-то хлам.

— Отсюда недалеко до границы, но мало кто попрётся через пустыню. Слишком опасно! — Хорхе жадно потянул носом, помолчал. — Люди оставили это место лет сто назад. Серебряная жила истощилась, чтобы нащупать свежую надо было вгрызаться в породу. Никто не захотел.

— Почему? — Поляков вернул бинокль, посмотрел на Диего, который уже разжигал костёр.

— Народ здесь никогда подолгу не задерживался. Дурное место. Не проходило и недели, чтобы на руднике кто-нибудь не загнулся. Некоторые сходили с ума. Другие бросали всё и бежали из города как чёрт от ладана. Старики говорили: «depredadores sombra en busca de presas«³, это означает: «хищные тени всегда ищут добычу». И тот станет добычей кто не успеет оглянуться. Но чтобы оглянуться требуется мужество. Не каждому это дано.

— Суеверия! — улыбнулся Ник. — Но ведь Байрон не за фольклором сюда прислал?

— Пошли к костру. — Задумчиво отозвался Хорхе. — Слишком быстро темнеет.

Они уселись на раскладные стульчики и некоторое время молча наблюдали как Диего готовит ужин.

— Эти земли принадлежали Бартоломью Ортеге. Он сколотил состояние в Перу, — произнёс мексиканец. — Знаешь, что такое энкомендеро?

Ник неопределённо пожал плечами.

— Энкомендеро это сборщик податей. Отцом Ортеги был испанец, мать индианка. Отец не оставил ему ничего кроме имени, но благодаря природной изворотливости Ортега выбил себе жалованье и должность. Ортега-палач — так прозвали его индейцы. К старости он разбогател. Начал скупать землю. Тростниковые плантации. И всё было хорошо, пока с ним не случилась неприятность. От какого-то индейца он услышал, что есть золотой рудник и, чтобы его заполучить, он потратил большую часть своего состояния, но золота там не оказалось. Конечно, Ортега не поверил, он решил, что индеец его обманул. Заявился в его деревушку вместе со своими головорезами и устроил побоище. Но из карательной экспедиции, он вернулся другим человеком. Он не стал лучше, просто замкнулся и перестал обращать внимание на других людей. А ещё Ортега привёз какой-то сундучок. Он никому не позволял прикасаться к нему, даже близким. Сундук стал тайной этого семейства. Из поколения в поколение его передавали по наследству, но ни один потомок Бартоломью, так и не решился его открыть. Последним владельцем этого сундучка стал Гарсиласо Родригес, единственный потомок Ортеги. Всё что досталось ему от предков: этот жалкий клочок мексиканской пустыни, сундук и отсутствие совести.

— Интересная сказка! — помолчав, заметил Ник. — Но не пойму, для чего ты её рассказал?

— Да так! — Хорхе пожал плечами и швырнул в костёр сухую ветку. — Чтобы тебя позабавить.

— Здесь всё что может потребоваться! — Хорхе вытащил из багажника армейский мешок, положил его на капот. — Мы будем ждать тебя три дня, а дальше…

Мексиканец посмотрел Нику в глаза.

— Извини! В этой жизни не всё так просто и есть вещи…

— Успокойся! — отмахнулся Поляков. — Можешь убираться хоть сейчас.

Ник растянул губы в улыбке, переложил из своего рюкзака в мешок часть вещей.

— Уговор, есть уговор! — отозвался Хорхе. — Мы ждём тебя три дня. Если что поможем! Я своих не бросаю.

— Ладно, приятель. Не обижайся! — Поляков хлопнул мексиканца по плечу, закинул мешок на плечо. — Как по твоему, что я должен найти?

— Ещё не догадался? — усмехнулся Хорхе. — Наследство старины Гарсиласо. Забытый всеми Recuadro enkomendero.

Невыносимая жара. Едкая удушливая пыль и одиночество. Ноги гудели от напряжения, лямка мешка натёрла плечо.

— «Километра два», — подумал Ник. — «Староват, я стал для марш-бросков».

Он остановился, швырнул мешок на землю, достал флягу с водой. Вода взбодрила, обмыла иссушенное нёбо и язык. Оглядевшись по сторонам, он заметил несколько покосившихся телеграфных столбов, которые почти полностью засыпал песок.

— «Значит, искать придётся сундучок, — подумал Ник. — Всё что у меня есть — это старая тетрадь какого-то француза. Но Байрону следует отдать должное, старик умеет собирать информацию».

Поляков завинтил колпачок.