Тайна Зеленого слоника

Мрачнеющий с каждой секундой Епифанов отрицательно мотнул головой.

— После этого, скорее всего, придя в себя и осознав, что натворил, старлей вскрыл себе вены. Надзиратель в ту же ночь повесился в подсобке — его мы из петли вытащить не успели…

— Так, стоп, — прервал рассказ майор. — А что же сталось с первым, ну который… говноед? — смутившись, произнёс это слово Епифанов.

Кочегарин потупившись, замолчал.

— Ну, как вам сказать…

Повисла неловкая пауза. Епифанов продолжал выжидательно молчать, его не на шутку заинтересовала дальнейшая судьба единственного, судя по отчёту, оставшегося в живых участника событий.

— Неизвестно, что с ним, — развёл руками Кочегарин.

Мягко говоря, шокированный этим ответом, майор не сразу нашёлся, что ответить:

— … Э… Кхм. То есть как неизвестно? В докладе ваши написали, что среди мёртвых его нет — стало быть, он жив, так?

— По всей видимости. Но его никто не видел. Точнее как, издалека-то да. Да и следов он много оставил. Один из караульных в ту ночь видел, как голый человек плотного телосложения в одной только тужурке бежал от хозчасти к забору, окликнул его, но без толку. Толстяк только быстрее рванул. Ну наш предупредительные в воздух — а того уж и след простыл. Часть зато на уши поднял. Мы в хозяйку — там никого. Мы на губу — а там… — Кочегарин поморщился. — Ну сами увидите, в общем. Ненормально это всё очень! — он с особой интонацией протянул последнюю фразу, руками делая жест гребца, словно его окружало в большом количестве что-то нелицеприятное. — В докладе мы этого упоминать не стали: надеялись, что прочешем лес и найдём придурка. А он не нашёлся! Так что теперь можно считать, что он пропал без вести.

Даже после такого обширного объяснения Епифанов не сразу пришёл в себя. Своё дознание он планировал начинать в первую очередь с допроса оставшегося в живых фигуранта, то есть того самого лейтенанта. Никакие улики в этом деле не смогли бы дать ему столько, сколько разговор непосредственно с участником — слишком уж невероятным казалось всё то, что случилось тут в одну лишь только паршивую ночь! Теперь же его расследование заходило в тупик, не успев даже толком начаться.

— Вы осознаёте последствия подобного заявления? — мрачно начал Епифанов.

— Виноват, товарищ майор, — потупился капитан. — Только я вам напрямки всё сказал, без утайки. А толку-то теперь наказывать нас? Я, конечно, понимаю — надо блюсти законность и так далее, но ловить-то этого мудака кто-то должен? Не в одиночку же вы с наганом по лесу пойдёте? Да и дознание без нас совершать вам будет, так скажем, не с руки… — на фоне грохота обрушивающихся в голове Епифанова мыслей зазвучал голос Кочегарина. Но майор его не слушал.

Что-то здесь явно было не так — Епифанов почувствовал это сразу. И дело не в том, что сумасшедший старлей выпотрошил офицера и трахнул его в задницу, а спятивший лейтенант поглощал собственные фекалии — скоро этим даже школьника будет не напугать. Майора крайне настораживала общая нездоровая атмосфера в части — они явно чего-то недоговаривали, что-то скрывали. Сама реакция их на приезд Епифанова смотрелась фальшиво. Всю эту огромную кучу дерьма придётся разгребать… Необходимо было только понять, с чего начинать.

— … и всю эту огромную кучу говна, что в переносном, что, извините, в прямом смысле вам одному здесь, уверяю, не разгрести. Так что не спешите нас, пожалуйста, репрессировать, товарищ майор. Таково моё мнение! — с чувством закончил Кочегарин.

— Как же вы можете так свободно и уверенно рассуждать о том, что случилось в ту ночь на гауптвахте, если со свидетелем вы не говорили? — надменно поинтересовался Епифанов. — Как охотник — по следам, что ли, читали?

— Именно, товарищ майор! — с облегчением выдохнул Кочегарин, почувствовав, видимо, что волна репрессий начнётся нескоро. — Куски-то, извиняюсь, говна там остались, да и воняло, прямо скажем, будь здоров… Да и дальше подсобки идти, собственно, не пришлось.

— Какого еще говна? — не понял майор. — Что у вас там всё-таки произошло?

— Я же говорил вам, Георгий Константинович, что лейтенант, по-видимому, совершил акт копрофилии. Ну засраны там стены были всё, если проще. Всё засрано — без разбора! Пол, стены, трубы, решётка, дверь — вообще всё! Неудивительно, по-моему, что все остальные съехали с катушек.

— При них были какие-то вещи? Их вы, я надеюсь, сберегли?

— Разумеется, — кивнул Кочегарин. — Все вещи погибших мы положили в сейф к командиру части. До вашего прибытия.

— Это правильно, — одобрил Епифанов. — Я непременно осмотрю их после гауптвахты.

— Да вот мы и пришли, — капитан указал рукой на лестницу, ведущую в подвал.

Аккуратно спустившись вслед за Кочегариным, майор, едва сделав несколько шагов по подвалу, почувствовал стойкий смрад, причём воняло не просто дерьмом, а застоявшейся выгребной ямой.