Сезон исчезновений

— Кто его родители? — спросил Степан.

— Он — сын одного высокопоставленного чиновника. В каком городе проживает чиновник, тебе знать необязательно. Сам понимаешь: это не в Ростовской области.

Степан подумал о Волгограде — он уже слышал, что Макс, кажется, больше времени проводил именно там.

— Почему вы решили прятать его в Холмече? Наверное, есть места и поближе?

— Мой шеф не хочет рисковать. Отец мальчика имеет обширные связи. Сейчас, когда мы похитили его ребенка, он уязвим и выполнит любые требования, но он будет тянуть время. Кое-кто из наших конкурентов тоже постарается ради него. Наверняка подключится на полную мощность ФСБ. Конечно, они все перевернут в том городе, потом возьмутся за соседние области, но им и в голову не придет искать маленького паршивца в какой-то захолустной дыре в Ростовской области.

Степан поморщился: в желудке появилась неприятная пустота. Когда они разговаривали с Максом в первый раз, ситуация не выглядела столь рискованной. По-видимому, мысли отразились на его лице с предельной ясностью: Макс усмехнулся, в глазах — едва уловимое снисхождение.

— Успокойся, — Макс чуть подался к нему, и Степану показалось, что он сейчас встанет и похлопает его по плечу. — О том, что мальчишку привезут к тебе, будем знать я и мой шеф. Никакой утечки не будет.

Степан с трудом удержался на стуле. Ему хотелось встать и ходить, опустив голову, но так он привлечет к себе внимание даже здесь. Рубашка прилипла к спине, ладони взмокли. Одиннадцать тысяч долларов! Подержать мальчишку в подвале. Хорошо кормить и не причинять вреда. Это не было тяжелой работой, но иногда бездействие выматывает куда серьезней.

Степан осознал, что по окончании всего, каким бы ни был исход, ему обеспечен запой.

— Макс, я не смогу оставить детей у матери больше, чем на месяц.

— Можешь не волноваться: это затянется недели на две. Максимум — на три.

Одиннадцать тысяч зеленых! Если столько обещают ему за работу, которую могли бы выполнить сами, о каких же тогда деньгах идет речь?

Желание выпить усилилось. Степан подумал, что нервное истощение для него сейчас вполне реальная угроза.

— Есть еще вопросы? — спросил Макс. — Давай лучше сейчас. Я приеду к родителям на день-два, но нас никто не должен видеть вместе, никаких телефонных разговоров, никаких мобильников. Твоя жена не должна знать ничего из того, что я тебе сейчас говорил. Все понял?

Степан замялся. Постепенно приходило понимание, что две недели — громадный срок, множество мелочей остается неучтенным до самого последнего момента.

— Макс… мальчишку нельзя трогать. Но он… запомнит мое лицо. Он сможет потом меня узнать.

Макс хотел ответить, но возле их столика задержались парень с девушкой, выискивая свободное место в баре, и он промолчал, ожидая, пока они уйдут.

— Ты никогда с ним не встретишься. И не сложно сделать так, чтобы он не мог рассмотреть твое лицо, когда ты будешь приносить ему жратву.

— Но если он закричит? Если будет постоянно кричать, а возле моего дома окажется кто-нибудь из соседей? Его могут услышать.

— Степан, мать твою… Ему всего шесть лет. Совсем ребенок. Двумя словами его можно заставить вести себя так, как тебе нужно.

Пауза. Глаза Степана бегали из стороны в сторону, он пытался выхватить из паутины мыслей что-то еще, но ничего не получалось. Макс скользящим взглядом рассматривал посетителей, маленькими глотками допивал минералку.

Он прервал молчание:

— Когда придет время, к тебе приедут, и ты получишь деньги. Все сразу.

Упоминание о деньгах слегка уняло дрожь в руках. Степан осмотрелся по сторонам.

— Когда ты привезешь мальчишку?

— Ты сам привезешь его в Холмеч.

Глаза Степана расширились, и Макс быстро сказал:

— Он здесь, в Волгодонске. Тебе надо только забрать его. Прямо сейчас.

— Э-э… Макс, мы так не договаривались, — Степан почувствовал, как похолодела спина.

— Самый удачный вариант, Степан. Зачем машине с посторонними людьми без надобности появляться в Холмече?

— Черт возьми, о чем ты говоришь? Как я повезу мальчишку один? Если меня остановят…

— Обожди. Уже темнеет. Мальчишка находится под действием снотворного. У тебя минимум пять часов. Ты положишь пацана на заднее сидение, нежно укроешь пледом, который я дам тебе, и ни один мент не усомнится в том, что твой сынуля замаялся и заснул. Сила — в простоте! — Макс улыбнулся Степану, совсем, как его давний-давний друг. — Я поеду за тобой до самого Холмеча. Как только свернешь к поселку, мы с тобой расстанемся. С тобой ничего не случится, поверь мне.

Степан сидел с полуоткрытым ртом, в горле запершило, не помог даже сок. Что если по приезде домой все-таки выпить? Совсем немного? Выпить и тут же лечь спать, чтобы не продолжить начатое?