Синдром Глории

Я хотела ответить, но раздумала.

— Я слушаю вас, — сказал тот же голос, потом трубку повесили и дверь открылась. Не совсем понимая, что делаю, я вошла в подъезд. Было очень тихо.

— Здесь я ни разу не была, — сказала я, чтобы хоть немного разбить тишину. Но слова мои даже не породили эха. Я стала осматриваться. В отполированном полу я увидела размытое тёмное пятно и догадалась, что это моё отражение. Никакой грязи, царапин — стерильность, давящая на мозг. Есть помещения, которые даже при всех наших стараниях никогда не бывают чистыми. Здесь, судя по всему, была ситуация обратная.

У лифта стояло чучело овчарки. На подставке висела медная табличка с надписью «Blondie». Не могу сказать точно, но где-то я уже слышала эту кличку. Цель выставления чучела собаки в подъезде мне до сих пор не понятна.

Светло-салатовые стены, чёрные перила, картины, изображающие нудные сельские и городские пейзажи — всё было то же, что и везде, но какое-то странное и неестественное. Я хотела уже выходить из подъезда, как вдруг услышала шаги на лестнице. Кто-то спускался.

— А ты как сюда попала? — спросил этот кто-то. Я обернулась и увидела женщину средних лет, одетую весьма неплохо и модно. Особенно мне понравились её высокие сапоги (вероятно, из качественной кожи) со звёздами Давида на голенищах. Лицо её показалось мне знакомым: длинноватый нос, светло-серые глаза безо всякого выражения, маленький рот. Седые вперемешку с каштановыми волосы были зачёсаны назад.

— Я случайно сюда зашла, — ответила я. — Мне кажется, вас не должно это волновать, поскольку мы друг друга не знаем.

— Почему же? — очень спокойно сказала она и достала из сумочки часы. — Я знаю тебя. Ты — носительница синдрома Глории, — она открыла крышку на часах, посмотрела на циферблат и со щелчком бросила их обратно в сумку.

— И долго ты намереваешься здесь пробыть? — поинтересовалась она.

— Вообще-то я думала уходить, но…

— Не уходи… — прошептала она, согнулась чуть ли не пополам, заломила руки и, сделав несколько шагов назад, прислонилась к стене.

— Что такое?! — испугалась я, но женщина не слышала меня. Она захрипела и медленно осела на пол.

— Вы умерли?! — закричала я. — Неужели вы умерли?…

Женщина лежала, открыв глаза и согнув одну ногу в колене. Она была мертва.

Ледяными руками я достала из кармана мобильный телефон. «Не буду звонить Грегору, — подумала я. — Зачем шокировать его сейчас? Позвоню лучше Мелинде Бреугольт. Она же в спецслужбах работает, она мне поможет».

— Алло, Мелинда! Ответь, ответь… — шептала я в трубку.

— Да. Глория, это ты? Что случилось?

— Не знаю, как и сказать. Я зашла в подъезд, встретила женщину…

— Знакомую?

— Нет. И она прямо при мне умерла! Наверное, что-то с сердцем…

— Адрес говори, — серьёзно потребовала Мелинда.

Я назвала адрес.

— Это недалеко, — сообщила кому-то Мелинда и опять обратилась ко мне.

— Не бойся, через три минуты я приеду.

И повесила трубку.

Я испуганно смотрела на труп женщины. Она улыбалась, но может быть, это просто гримаса боли? Золотые часы выпали из её сумочки вместе с какими-то бумагами. Я хотела взять их, но потом подумала, что не следует здесь ничего трогать до прибытия Мелинды.

А она приехала действительно очень скоро, и не одна, а с коллегами и с «труповозкой», прицепленной сзади к машине.

Я уткнулась в плечо Мелинды и пробормотала:

— А что же со мной будет?

— Надеюсь, что ничего, — сказала Мелинда. — Сейчас посмотрим… — и она подошла к умершей.

— Я где-то её видела… — задумчиво сказала она, потёрла лоб пальцем и распорядилась: — Упакуйте её, парни.

Пока труп ложили на носилки и укладывали в «труповозку», Мелинда спросила у меня:

— А эта женщина разговаривала с тобой?

— Да. Она сказала, что знает меня. Назвала меня «носительница синдрома Глории».

— Как?! — удивилась Мелинда. — Синдрома? Значит, Мирандер не бредил тогда, на дне рождения твоего отца?

— К сожалению, нет, — сказала я.

— Так… Вы забрали сумку умершей? — спросила Мелинда у одного из парней.

— Да. Она была открыта, из неё выпали часы и документы. Мы всё собрали, — ответил тот.

— Хорошо, — задумчиво сказала Мелинда Бреугольт. — А тебе, Глория, лучше идти домой, принять успокоительное и расслабиться. Или позвони Грегору. Кстати, он приехал?

— Сегодня приезжает.

— М-да… — изрекла Мелинда. — Кстати, не бойся: на допросы тебя вызывать не будут.

— Я рассказала тебе всё, что видела. Толку от допросов всё равно бы не было.

Мелинда кивнула.

— Тогда — до свидания, — и она протянула мне свою узкую руку. — Если хочешь, я потом расскажу тебе об этой женщине, когда мы проведём расследование.