Добавить в моё избранное
87 мин, 31 сек 13113
— с изрядным недоверием переспросил бургмистр. — И, сеньо, давайте все-таки пройдемся. Боюсь, однообразие морского путешествия мне несколько наскучило и привило некую ностальгию по земле, — соизволил улыбнуться он.
Вальде медленно выдохнул, смиряясь. Отдавая распоряжение кучеру ехать прямо в особняк, он предусмотрительно велел оставшемуся невольнику сопровождать их в прогулке.
Старик Викольдо невесть с чего вздумал их сопровождать, хотя мог бы с чистой совестью отправиться домой, к приготовленной умницей домоправительницей утке под соусом, и наслаждаться тиалем в тени беседки. Хотя, как подозревал Вальде, старику просто хотелось в очередной раз обсудить Скульптора.
Бургмистр Валентино шагал быстрым, размашистым шагом, более присущим мелким лавочникам или рабочим, но никак не достойным сеньо. Впрочем, чего ж еще стоило ожидать от человека, в имени которого стоит жалкое дэ. Вальде даже надеялся, что по пути им ненароком встретится какой-нибудь достойный сеньо или сенья, и бургмистр все-таки попадет в неловкое положение из-за своей выходки.
Они почти прошли городскую аллею, засаженную деревьями с ярко-оранжевыми плодами вьехо, такого же оттенка как модные в новом сезоне парики. Такого же оттенка, каким великолепный и непревзойденный майстер Рафианно наградил фьятто Эвелину. Миновали городской фонтан, сделанный по подобию фонтана на Лимской площади в Лидевьядо — бургмистр даже соизволил его похвалить, снисходительно заметив, что копия довольно похожа на оригинал. А потом дэ Вего решил вернуться к прерванному разговору.
— Так почему же вы все-таки сочли необходимым упомянуть об этих убийствах, сеньо доктор? — с легким любопытством уточнил бургмистр.
— О, — возбудился Викольдо, — это ужасное дело — наиболее впечатлительные сенья даже обращались ко мне за нюхательной солью и жаловались, что не могут заснуть от страха. Вы, ваша светлость, спрашивали, почему мы так уверены, что есть некий зловещий убийца, что это не обычная для таких кругов поножовщина? О-о, если бы вы только видели этих убитых, вам бы и в голову не пришли такие вопросы…
Вальдо с содроганием вспомнил сладковатый, мерзостный запах, тела, словно пролежавшие с неделю на дне озера, неестественно вывернутые конечности. А лица, о фьятто Миккело и фьятта Эвелина, эти неестественно счастливые лица до сих пор преследуют Энтони в кошмарах.
— Всех убитых находили в разных частях города, ваша светлость, но у всех кости переломаны и сами они так живописно разложены — ну прямо скульптуры в городском парке. И, знаете, у мертвецах на лицах было написано такое неземное блаженство, будто все их мечты разом сбылись. И самое странное, представьте, при вскрытии я не обнаружил ни у кого из убитых сердца хотя — могу поклясться перед лицом фьятто — что до меня грудную клетку не вскрывали!
Вальде помнил и пьяные откровения Викольдо — старый товарищ считал, что это злая, темная магия, пришедшая из тьмы веков, возможно, ритуалы индо. Но главное, как бормотал в пьяном бреду доктор, главное, что убийца убивает не просто так. Не-ет, у все этого есть особая причина.
— Мы называем его Скульптором, ваша светлость, — торжественно-мрачно закончил майстер Викольдо.
Глава 2. Мертвец
Сеньо Валентино Аддажио дэ Вего, дураком, как он надеялся, не был. Выскочкой и карьеристом — да, несомненно. Немного педантом — надо же признавать свои недостатки. Но не глупцом. Поэтому то, что новое назначение является фактически ссылкой он понял почти сразу. Почти — потому как до официального назначения еще оставалось время хоть что-то исправить. Не вышло.
Чтобы ни выдумывали себе городские сплетники дорогу знатным персонам Валентино не переходил — иначе бы оказался отнюдь не в славном Кроувэне. Нет, раз уж его не выловили из Рбита… То… То, честно говоря, ему придется всю жизнь провести в городишке на краю ойкумены и еще благословлять свою счастливую судьбу. И пост бургмистра для него потолок — губернатора традиционно выбирают из членов старейшей колониальной знати, а наместника назначает лично Его Величество.
Впрочем, если правильно жениться…
Валентино со вздохом оглядел теперь уже свою гостиную — прямо сказать, женская рука здесь бы не помешала. Было сразу видно, что дом мебилировался на скорую руку — сочетания даже на неприхотливый взгляд несочетаемых предметов, какой-то старый рояль — зачем? — роскошный комод, несколько картин — среди них портрет пожилого мужчины в мундире, столь же неизвестный, как и нарисовавший это безобразие художник. Оставалось лишь надеяться, что некто, столь любезно организовавший ему этот «праздник жизни» не собирал с каждого жителя в дар по какой-нибудь изрядно надоевшей вещи.
И шкаф, полный книг. Валентино даже из интереса пролистал парочку — несколько назидательных романов сеньо Ссору, какая-то слащавая муть девицы Стино, брошюра о кузнечном деле и — удивительно — роман «О пагубной страсти сеньи Джулии и Аглай-оги». Пользу представлял только расположившийся на видном месте Канон.
Вальде медленно выдохнул, смиряясь. Отдавая распоряжение кучеру ехать прямо в особняк, он предусмотрительно велел оставшемуся невольнику сопровождать их в прогулке.
Старик Викольдо невесть с чего вздумал их сопровождать, хотя мог бы с чистой совестью отправиться домой, к приготовленной умницей домоправительницей утке под соусом, и наслаждаться тиалем в тени беседки. Хотя, как подозревал Вальде, старику просто хотелось в очередной раз обсудить Скульптора.
Бургмистр Валентино шагал быстрым, размашистым шагом, более присущим мелким лавочникам или рабочим, но никак не достойным сеньо. Впрочем, чего ж еще стоило ожидать от человека, в имени которого стоит жалкое дэ. Вальде даже надеялся, что по пути им ненароком встретится какой-нибудь достойный сеньо или сенья, и бургмистр все-таки попадет в неловкое положение из-за своей выходки.
Они почти прошли городскую аллею, засаженную деревьями с ярко-оранжевыми плодами вьехо, такого же оттенка как модные в новом сезоне парики. Такого же оттенка, каким великолепный и непревзойденный майстер Рафианно наградил фьятто Эвелину. Миновали городской фонтан, сделанный по подобию фонтана на Лимской площади в Лидевьядо — бургмистр даже соизволил его похвалить, снисходительно заметив, что копия довольно похожа на оригинал. А потом дэ Вего решил вернуться к прерванному разговору.
— Так почему же вы все-таки сочли необходимым упомянуть об этих убийствах, сеньо доктор? — с легким любопытством уточнил бургмистр.
— О, — возбудился Викольдо, — это ужасное дело — наиболее впечатлительные сенья даже обращались ко мне за нюхательной солью и жаловались, что не могут заснуть от страха. Вы, ваша светлость, спрашивали, почему мы так уверены, что есть некий зловещий убийца, что это не обычная для таких кругов поножовщина? О-о, если бы вы только видели этих убитых, вам бы и в голову не пришли такие вопросы…
Вальдо с содроганием вспомнил сладковатый, мерзостный запах, тела, словно пролежавшие с неделю на дне озера, неестественно вывернутые конечности. А лица, о фьятто Миккело и фьятта Эвелина, эти неестественно счастливые лица до сих пор преследуют Энтони в кошмарах.
— Всех убитых находили в разных частях города, ваша светлость, но у всех кости переломаны и сами они так живописно разложены — ну прямо скульптуры в городском парке. И, знаете, у мертвецах на лицах было написано такое неземное блаженство, будто все их мечты разом сбылись. И самое странное, представьте, при вскрытии я не обнаружил ни у кого из убитых сердца хотя — могу поклясться перед лицом фьятто — что до меня грудную клетку не вскрывали!
Вальде помнил и пьяные откровения Викольдо — старый товарищ считал, что это злая, темная магия, пришедшая из тьмы веков, возможно, ритуалы индо. Но главное, как бормотал в пьяном бреду доктор, главное, что убийца убивает не просто так. Не-ет, у все этого есть особая причина.
— Мы называем его Скульптором, ваша светлость, — торжественно-мрачно закончил майстер Викольдо.
Глава 2. Мертвец
Сеньо Валентино Аддажио дэ Вего, дураком, как он надеялся, не был. Выскочкой и карьеристом — да, несомненно. Немного педантом — надо же признавать свои недостатки. Но не глупцом. Поэтому то, что новое назначение является фактически ссылкой он понял почти сразу. Почти — потому как до официального назначения еще оставалось время хоть что-то исправить. Не вышло.
Чтобы ни выдумывали себе городские сплетники дорогу знатным персонам Валентино не переходил — иначе бы оказался отнюдь не в славном Кроувэне. Нет, раз уж его не выловили из Рбита… То… То, честно говоря, ему придется всю жизнь провести в городишке на краю ойкумены и еще благословлять свою счастливую судьбу. И пост бургмистра для него потолок — губернатора традиционно выбирают из членов старейшей колониальной знати, а наместника назначает лично Его Величество.
Впрочем, если правильно жениться…
Валентино со вздохом оглядел теперь уже свою гостиную — прямо сказать, женская рука здесь бы не помешала. Было сразу видно, что дом мебилировался на скорую руку — сочетания даже на неприхотливый взгляд несочетаемых предметов, какой-то старый рояль — зачем? — роскошный комод, несколько картин — среди них портрет пожилого мужчины в мундире, столь же неизвестный, как и нарисовавший это безобразие художник. Оставалось лишь надеяться, что некто, столь любезно организовавший ему этот «праздник жизни» не собирал с каждого жителя в дар по какой-нибудь изрядно надоевшей вещи.
И шкаф, полный книг. Валентино даже из интереса пролистал парочку — несколько назидательных романов сеньо Ссору, какая-то слащавая муть девицы Стино, брошюра о кузнечном деле и — удивительно — роман «О пагубной страсти сеньи Джулии и Аглай-оги». Пользу представлял только расположившийся на видном месте Канон.
Страница
4 из 26
4 из 26
