Великие Немые

Сними, Бог не разгневается на твою правду. А если что не так? Я отмолю грех за тебя… здесь… в келье своей. Разве не так любава? Марфуша… лебедушка-баба!

ГРИГОРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ КУТУЗОВ. Сними, коль… говорят… Марфа! Платок сними.

Снимает складывает конвертиком. Вздыхает.

МАРФА ИГНАТЬЕВНА КУТУЗОВА. Говорить? Пошто настаиваете, говорить — сердце рвать у сироток. Вот и один из них здесь. Алешенька, милый мой… Голубь ясный.

Алеша встает. Подсаживается к ней. Обнимает ласково. Смотрит ей в глаза. Григорий Васильевич отстраняется от жены. Берет Алешу за руки, садиться между юношей и женой. Кутузовы берут его к себе. Правая Алешина рука в руках Григория Васильевича, а другая у Марфы Игнатьевны на коленях.

МАРФА ИГНАТЬЕВНА КУТУЗОВА. Ну, раз толкаете на речь, то… начну. Встретил ее батюшка твой, Алешенька, в компании с каким-то «жидком». Отец ее был «Дьякон», что допущалось для выкрестов. А девочка! Еврейка она и есть еврейка. Кажется, тот «жидок», друг его, не жил в городе тутаче.

Смотрит вопросительно на мужа.

МАРФА ИГНАТЬЕВНА КУТУЗОВА. Помню так оно и было. Так вот, начну снова. Встретил он ее, пятнадцатилетку, за чертой «оседлости», где и было предписано им таким жить. Генеральша с ней жила в лесу, в поместье, верст за десять от тамошнего города. С отцом девушка не жила. Генеральша же не окрестила Сарру, а только звала Софьюшкой… Софой. Потом сердешная генеральша долго каялась, что не сделала… чего надо. «Так мне и надо, это мне аж сам Христос за такую неблагодарность от сиротки послал». Причитала сердобольная генеральша частенько во церкви. Знала она — ее, генеральский Бог, сильнее… Моисеева, иудейского Бога. Видела, что крещеную то Софию Бог бы оградил от… демона. Помните, как она ударила по лицу… демона Карамазова? А затем забрала у него Софьиных детей и каждому назначила по пенсиону! Мы, великороссы, всегда противопоставляем иудеям Христа к страдальцу иудею Моисею. «На том и стоим», как учит меня мой муж. Не любят они Христа… не православные. Нет, никогда не любили… его.

Смотрит ласково на мужа.

МАРФА ИГНАТЬЕВНА КУТУЗОВА. А значит и дети ее иудеи и принадлежат еврейской общине. Все у евреев через свою мать. Алешенька и Ванечка… наши-то! Жидки… они получаются. Вот они кто. Жиды… есть жиды.

СТАРЕЦ ЗОСИМА. Говори, говори… свидетельница!

Крестится.

МАРФА ИГНАТЬЕВНА КУТУЗОВА. Познакомился же Федор Павлович, со своим «жидком» при поездках через места, где жить дозволено евреям. Ясно, у нас в своем городе, нет такого места. Не должно их здесь нам иметь. Пока… пока не полюбят их вот такие… как наш барин Федор Павлович Карамазов. Еврейские же его дела всегда шли через трактирный, питейный бизнес. Кредиты он брал у евреев под проценты. Не зря приговаривает он часто, что «был знаком со всеми сверху и донизу». Вот слова его гордые за себя: «Со многими жидами, жидками, жидишками и жидинятами и … у самих евреев был принят». Вот оно ужо… как у Карамазова, самого Карамазова! Смекалист наш барин! Что есть то и есть… доброго в нем! Знал Федор Павлович, что нельзя вспоминать фамилию жены на людях. Остерегался урону для своего питейного дела в городе. Трактиры берег, как зеницу ока от погромов. Симпатии не проявлял к иудеям в открытую. Знал мнение великороссов о жидах! Вот и нет ее, той самой фамилии, нигде. Прямо «табу»… какой-то в доме на это есть. Навсегда Софья Ивановна без девичьей фамилии на людях! Как-то вот у нас в дому… установлено барином.

Смотрит доверительно на мужа. Он гладит пышные усы. Достает очки и смотрит через них деловито на жену. Видно, что очень доволен.

СТАРЕЦ ЗОСИМА. Серьезное это дело.

Задумчиво и полушепотом.

СТАРЕЦ ЗОСИМА. А словно «табу»… ты правильно нашла, Марфа Игнатьевна. Память у тебя, как у молодицы, моя милая. Все помнишь, чему мужем своим учена в замужестве.

МАРФА ИГНАТЬЕВНА КУТУЗОВА. Еще как «несерьезное это дело», старец Зосима. Мальчиков можно ранить. Сила бесова спрятана в этой тайне. Всех можно перерядить и разогнать друг от друга. А люди-то вокруг? Наши великороссы? Что они скажут об этой семье! Я ли не всегда сердцем вздрагивала, когда «словно» подыскивала для сговора с Карамазовыми детьми. Мира ищу для них… каждый день.

СТАРЕЦ ЗОСИМА. Да серьезное ваше дело. Тайны в семье есть.

Крестится.

СТАРЕЦ ЗОСИМА. Нешуточная тайна между братьев. Не от этой ли тайны крик стоит кромешный… в семье. Дом трясется от скандала.

МАРФА ИГНАТЬЕВНА КУТУЗОВА. Так вот, такое самое дело и надо мне иметь на уме еженощно. Никак не забывать! Осторожная я во всем на евреев счет!

Крестится три раза. Смотрит на потолок.

МАРФА ИГНАТЬЕВНА КУТУЗОВА. Знамо дело… Аделаиду Ивановну Миусову дано право припоминать и называть в доме. Да, и… Лизавету, святую особу и девушку, Лизавету Смердяшую дано называть вслух. Запрета нет для таких слов.