Тик-так

К тому времени я уже довольно долго лежал с закрытыми глазами, так как болтовня Марины меня несколько утомила. Кажется, они с Игорем решили, что я сплю, и не обращали на меня никакого внимания. Они были увлечены друг другом.

— Много больных? — сочувственно спросил Игорь.

— Двое.

— Тяжелые?

— Так себе. Думаю, особых хлопот не будет.

— Тебе повезло. А я за целый день даже не присел.

— Бедненький.

Звук поцелуя.

— Ты с ума сошла, Маринка! Увидит же кто-нибудь!

— Вряд ли. Все уже разошлись попарно по уютным комнаткам и занимаются этим же.

— Нет, Марин. Это дело можно перенести на завтра. Кстати, что ты собираешься завтра делать?

— Сидеть и ждать.

— Чего?

— Не чего, а кого. Тебя, радость моя.

Тихий смех, еще один поцелуй. Потом шаги, остановившиеся возле моей койки.

— Интересные часики, — услышал я голос Игоря. — Чьи это?

— Вот этого парнишки.

— На прошлой неделе на моем дежурстве умер один мужик. Так у него были точно такие же «ходики». Я обратил на них внимание потому, что раньше никогда таких не видел. Занятная вещица. Я даже хотел спросить у мужика, где он их купил. А он взял и внезапно умер от сердечного приступа.

— Инфаркт?

— Нет. Пароксизмальная тахикардия и остановка сердца. Все произошло так неожиданно, что мы ничего не успели сделать. Самое интересное, что, по его словам, еще за две недели до этого он был здоров, как бык. Да и на вскрытии ничего особенного не увидели. Так что отчего он умер — черт его знает!

— Слушай, как интересно! Бывают же такие совпадения! У этого паренька — точь-в-точь то же самое. Только его успели откачать.

— Да? А я и не знал, что у детей тоже бывает такая гадость. А второй у тебя с чем?

— Автомобильная катастрофа, черепно-мозговая травма.

Дальше их разговор я не слушал. Я лежал, обливаясь холодным потом. Мои зубы стучали так, что я боялся, как бы Марина или Игорь этого не услышали. Умер! Взрослый мужчина, заболевший такой же болезнью, что и я! Так же, как и я, бывший здоровым всего несколько недель назад! Я зажал зубами угол подушки, чтобы не закричать от страха. Он умер! Умер! Значит ли это, что со мной произойдет то же самое?

Игорь наконец ушел, и Марина подошла ко мне. Через неплотно зажмуренные веки я видел, как она посмотрела на кардиомонитор и нахмурилась.

— Рома, ты спишь?

Я не шевелился.

— Сергей Александрович! — позвала она. — Подойдите во вторую палату.

Появившийся доктор задрал мне майку, и я почувствовал холодное прикосновение металлического фонендоскопа. Выслушав меня, врач пожал плечами.

— Ничего серьезного. Небольшая тахикардия. Ему не помешает что-нибудь седативное.

Он добавил что-то еще, что я не расслышал. Через две минуты Марина приблизилась ко мне со шприцом. Укол она сделала прямо в подключичный катетер. Вскоре охватившее меня напряжение стало спадать. Я почувствовал, что засыпаю…

* * *

Когда я проснулся, Марины уже не было. Дежурила другая медсестра, Наташа. Эта не загружала меня разговорами. И вообще я чувствовал себя пободрее. Я даже смог сесть в кровати и самостоятельно позавтракать. Однако после этого я зашел в тупик. Делать было совершенно нечего. Книга, которую я читал, осталась в отделении. Из моих вещей в реанимации оказались лишь кружка, зубная щетка, паста, мыло, расческа и часы.

Я попросил Наташу, чтобы она принесла мне книгу, но она лишь отмахнулась. Ей было не до меня — за ночь моему соседу по палате стало хуже.

— Потерпи, — сказала она. — Доктор сказал, что если все будет хорошо — завтра тебя переведут обратно в отделение.

— Что значит «хорошо»? — поинтересовался я.

— Если у тебя не будет тахикардии. Видишь, на кардиомониторе, вот здесь — показатель твоего пульса. Сейчас он — восемьдесят. Это норма. Если он не будет подниматься выше ста — все будет тип-топ.

И она ушла к другому больному. А я некоторое время развлекался тем, что следил за кардиомонитором. На небольшом экранчике я постоянно мог видеть свою кардиограмму. Каждый удар моего сердца сопровождался пронзительным звуковым сигналом, а на маленьком табло сбоку можно было увидеть частоту пульса. Она постоянно менялась и колебалась от семидесяти двух до восьмидесяти шести ударов в минуту. Впрочем, это занятие довольно быстро мне надоело. Я чувствовал себя вполне прилично и был бы не прочь размяться, погуляв по палате. Но этого не давали сделать понавешенные на меня датчики. Я лежал и скучал до тех пор, пока мой взгляд случайно не упал на часы. Я улыбнулся им, как старому знакомому, и надел на руку. При этом я вдруг обнаружил, что на тыльной стороне левой кисти у меня появилось такое же пятно, как и на внутренней стороне запястья. Я даже пощупал его, но оно совершенно не болело.