Заглавие

Выйдя из ванны, она уселась на край кровати. Сохраняя хладнокровное спокойствие, она разложила перед собой многочисленные тюбики с кремами для кожи и прочее. Она понятия не имела, каким более правильным будет ее поведение в сложившейся ситуации. Муж как вернулся, так и не раздевался даже. Саша мерил шагами комнату («хоть разуться догадался, — пронеслась мысль в голове Ирины») глядя в пол и бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Прислушавшись, до ушей Ирины долетело лишь два слова: «так нельзя». Пытливый и склонный к излишней накрученности женский ум уже сложил для себя вполне логичную картину. Она уже практически всецело поверила в свой сюжет, сделала выводы и, даже смирилась со всем этим. «Я так и знала, что этим все закончится. Рано или поздно».

Она ждала, пока ее муж ей сам все расскажет. Ничего другого ей не оставалось.

В какой-то момент он замер. Даже дышать перестал. Ирина подняла на него свои большие красивые глаза. Тюбик с кремом выпал из ее рук и беззвучно упал на мягкий ковер, слега его испачкав. Саша уставился на свою жену стеклянными глазами едва-заметно шевеля побелевшими губами, явно пытаясь ей что-то сказать. Он медленно поднял руки на уровне живота и потянулся к ней. Словно магнитом ее повлекло к нему. Оказавшись в его крепких объятиях она в один миг забыла все то, что накручивала себе день за днем. Все ее страхи и сомнения развеялись, стоило ей лишь дотронуться до него. Саня утонул в ее густых каштановых волосах и беззвучно плакал, а она гладила его по голове и повторяла словно заклинание, что все пройдет — пройдет и это.

— Прости меня, братишка, прости! — шмыгая носом, повторял Саша.

— А… — сбитая с толку его жена слегка отстранилась, чтобы взглянуть на мужа, но тот словно подкошенный рухнул на пол.

— Прости, братан! — все повторял он с силой сжимая ворс ковра от чего тот клоками оставался торчать сквозь сжатые в кулак пальцы. — Не мог я больше смотреть, как он мучается! Не мог!

— Да что же произошло?! — не на шутку испугавшись такого состояния своего мужа, спросила Ирина.

В какой-то момент Саша замер, медленно поднял голову и заглянул в глаза своей жены тяжелым, наполненным чувством вины, взглядом. Не выдержав такого, заплакала и она, тихо. Ей стали вдруг понятны чувства мужа, словно во взгляде все прочла, словно мысли прочитала.

— Как же мне теперь с этим жить?

— Все пройдет, милый. Все пройдет…

9.08.17

— Сегодня уже девятое августа! Хех… — я грустно улыбнулся и дотронулся до ее руки. Она была такой же мягкой и теплой, как всегда. Хотел взглянуть на нее, но побоялся. В прошлый раз, когда я сделал это — она растворилась в воздухе. — Ты помнишь, что было ровно год назад? В этот же самый день.

В ответ она отрицательно покачала головой.

Я вновь испустил дух. На этот раз она обернулась. Ощутив ее взгляд на себе — у меня больно запульсировало в висках.

— Милый, — ласково произнесла она, но почему-то защемило в сердце. Я рискнул посмотреть ей в глаза. Время, крадучись, обходило нас стороной.

— У меня мурашки по спине бегают.

— И у меня, — она отвернулась, вновь пронизывая взглядом бесконечность и уютно пристроила свою голову мне на плечо.

— Ты что-то хотела сказать мне, — с надеждой произнес я, едва сохраняя твердость в голосе.

— Милый…

— Я не верю в это! Бляди! Уберите руки, скоты! Я все-равно не верю»

— Срочно вызовите санитаров, — спокойным тоном произнес главврач дрожащей в стороне медсестре.

— Она жива! Слышите? Вы, все! Жи-и-и-ва-а-а!

Времени нет. Пространства — тоже нет. Нет абсолютно ничего, кроме тех теплых воспоминаний, что мы решили сохранить в своих безумных головах. Где-то там, в другой Вселенной эти воспоминания продолжают существовать независимо от нас. Но они есть. Ведь мы создали их.

10.08.17

Прошлое неизменно.

Но зато я могу создать новые воспоминания.

Времена меняются. Люди. Здания вокруг. Рецепт утреннего блюда. Да вообще все! А я вот — нет. А я и не хочу. Изменившись или даже предприняв попытку к этому — я рискую потерять все то, чем так дорожу.

Я не помню какой у тебя пупок. И мне от этого грустно. Цвет глаз. Зеленые вроде. Ну, как у меня. Зато я помню твою родинку на шее. Хотя, больше это напоминает родимое пятнышко. Оно похоже на…

— Зачем ты рассказываешь все это? — ее образ возник сбоку от меня. Голос ее сопровождался тихим карканьем. Я обратил свое внимание на птицу и та, словно смутившись, принялась чистить свои перья (она всегда так делала).

Не оборачиваясь, я заговорил.

— Хотел вновь тебя увидеть.

— Меня или мой пупец?

Я резко обернулся. У нее не было глаз. Возле уголка губ была запекшаяся почерневшая кровь. Она почему-то улыбалась. Я попятился. Позади меня ворон принялся истерически каркать.