Добавить в моё избранное
77 мин, 52 сек 15127
Кровавый убийца и беглый каторжник. Прочь, прочь, от здешних мест… Он пойдет лесом и как-то да выберется.
Тем более, что он нутром чуял за собой погоню. Та была уже совсем близко. И, кажется, даже уже слышал далекие голоса за спиной… Гарт ускорил шаг, хоть это было и нелегко в его состоянии.
И вдруг раненая нога подвела его и скользнула в сторону. Скользнула в никуда…
Острая боль пронзила его тело, и он очнулся, разом оценив всю бедственность своего положения. Видимо, он оступился и свалился в какой-то овраг, под мягким ковром травы которого находилось болото, которыми была так богата здешняя местность.
И что самое страшное — это болото затягивало его, обхватило своими тесными объятиями по грудь, и он не мог высвободиться. Он медленно и неотвратимо погружался все глубже в вонючую жижу. Гарт надсадно закашлялся и попытался высвободить руки, точнее руку, ту руку, что еще могла действовать, но ничего не выходило.
Он задрал голову. Над ним в просвет сквозь пожухлую листву сияло солнце, было совсем тихо, и только хлюпанье болотных испарений нарушало эту идиллию.
А еще над самым краем просвета, в который он свалился, сидел на корточках мертвец и лыбился голым, покатым черепом.
Гарт узнал его: тот самый охранник, из его снов. Он пришел за ним. И теперь сидел и наблюдал за его концом. Благодаренье богу (которого он никогда не знал, но скоро засвидетельствует ему свое почтение), он не видел четко отсюда его расплывшейся физиономии, по которой, Гарт не сомневался в том, ползали розовые сытые черви; так уж случилось, этот гад дождался своего часа. Возможно, просто почудилось, но ему показалось, что мертвец подмигнул ему. Мол, не расстраивайся, дружище, не все так плохо, ты просто сдохнешь, и все. Видишь, я тоже умер, и ничего.
Хотя как бы тот мог ему подмигнуть, подумал на секунду Гарт, если он собственноручно выколол ему один глаз тогда? Впрочем, какая разница.
Жижа стремительно прибывала, заливая ему шею и доставая уже до рта. В это жуткое мгновение сверху ему послышались какие-то посторонние звуки, похожие на голоса… Он открыл рот, чтобы закричать, но сил и воздуха ему уже не хватило, раздалось только хрипение, а жижа скользнула через рот глубже в него. Глаза застлала пелена. Последнее, что ему показалось, что мертвец сочувственно улыбается ему сверху, сквозь жижу, даже не злорадствует. «И черт с тобой», — успел подумать Гарт, и это была его последняя осознанная мысль. Затем было больно. Очень больно… И наступила тьма.
Последний выхлоп в виде пузыря лопнул на том месте, и изжелта-зеленоватая поверхность болота навсегда схлопнулась над Гартом. Только этот момент и успели застать появившиеся на поляне люди…
— Мы опоздали, — молвил Высокий, печально глядя вниз, — Преступник сам наказал себя и отныне более неподвластен нашему правосудию. Совсем другой суд его ждет…
— Какая ужасная смерть, — с содроганием в голосе произнес доктор, — Поистине, никому не пожелаешь такую участь! — он перекрестился. — Пусть Господь будет милостив над каждой из своих душ, даже самых худших…
— Аминь! Наше расследование закончено, и все, что нам остается — отдать это законным владельцам, — сказал Высокий, указывая рукой на запятнанную кровью шкатулку, которая так и осталась лежать в листве рядом с провалом. — Выше голову, дорогой друг, это не мы загнали его в ловушку, он сам себя загнал туда. Возвращаемся в Лондон. Домой.
Подхватив шкатулку, он резво и целеустремленно зашагал в обратном направлении, от этого зловещего спрятанного под осенней листвой болота, стараясь ступать по своим же следам; впереди мелькала его прямая ровная спина — сзади, опираясь на трость и стараясь ни в коем случае не отставать, брел доктор. Он все еще предавался горестным раздумиям о бренности бытия и о воздаянии, что отмерено каждому…
Так завершилась эта удивительная история.
Семья Каннингемов долгое время не могла поверить, что почти два месяца жила бок о бок с беглым преступником, убившим их родного брата и примерившим на себя его обличье, а они так ничего и не заподозрили. Шкатулка с драгоценностями вернулась на положенное место. Со временем, жизнь вернулась на привычный лад, и об этой истории никто старался не вспоминать, за исключением тех дней, когда поминали душу ушедшего Клайва Каннингема. Ну и Томми иногда нет-нет, да и вспоминал «дядюшку Клайва», который был не таким уж и плохим, как считал для себя мальчик, и даже неплохо помог ему, когда у него были проблемы… Отвратительный убийца и негодяй, но он все же не убил его тогда, во время бегства, хотя мог бы… Так думал мальчик. И заключал про себя, что взрослый мир — очень сложная и многогранная штука, где так просто оступиться, но очень сложно встать и подняться, и никто уже не подаст тебе руку… Возможно, он станет священником когда вырастет.
Тем более, что он нутром чуял за собой погоню. Та была уже совсем близко. И, кажется, даже уже слышал далекие голоса за спиной… Гарт ускорил шаг, хоть это было и нелегко в его состоянии.
И вдруг раненая нога подвела его и скользнула в сторону. Скользнула в никуда…
Острая боль пронзила его тело, и он очнулся, разом оценив всю бедственность своего положения. Видимо, он оступился и свалился в какой-то овраг, под мягким ковром травы которого находилось болото, которыми была так богата здешняя местность.
И что самое страшное — это болото затягивало его, обхватило своими тесными объятиями по грудь, и он не мог высвободиться. Он медленно и неотвратимо погружался все глубже в вонючую жижу. Гарт надсадно закашлялся и попытался высвободить руки, точнее руку, ту руку, что еще могла действовать, но ничего не выходило.
Он задрал голову. Над ним в просвет сквозь пожухлую листву сияло солнце, было совсем тихо, и только хлюпанье болотных испарений нарушало эту идиллию.
А еще над самым краем просвета, в который он свалился, сидел на корточках мертвец и лыбился голым, покатым черепом.
Гарт узнал его: тот самый охранник, из его снов. Он пришел за ним. И теперь сидел и наблюдал за его концом. Благодаренье богу (которого он никогда не знал, но скоро засвидетельствует ему свое почтение), он не видел четко отсюда его расплывшейся физиономии, по которой, Гарт не сомневался в том, ползали розовые сытые черви; так уж случилось, этот гад дождался своего часа. Возможно, просто почудилось, но ему показалось, что мертвец подмигнул ему. Мол, не расстраивайся, дружище, не все так плохо, ты просто сдохнешь, и все. Видишь, я тоже умер, и ничего.
Хотя как бы тот мог ему подмигнуть, подумал на секунду Гарт, если он собственноручно выколол ему один глаз тогда? Впрочем, какая разница.
Жижа стремительно прибывала, заливая ему шею и доставая уже до рта. В это жуткое мгновение сверху ему послышались какие-то посторонние звуки, похожие на голоса… Он открыл рот, чтобы закричать, но сил и воздуха ему уже не хватило, раздалось только хрипение, а жижа скользнула через рот глубже в него. Глаза застлала пелена. Последнее, что ему показалось, что мертвец сочувственно улыбается ему сверху, сквозь жижу, даже не злорадствует. «И черт с тобой», — успел подумать Гарт, и это была его последняя осознанная мысль. Затем было больно. Очень больно… И наступила тьма.
Последний выхлоп в виде пузыря лопнул на том месте, и изжелта-зеленоватая поверхность болота навсегда схлопнулась над Гартом. Только этот момент и успели застать появившиеся на поляне люди…
— Мы опоздали, — молвил Высокий, печально глядя вниз, — Преступник сам наказал себя и отныне более неподвластен нашему правосудию. Совсем другой суд его ждет…
— Какая ужасная смерть, — с содроганием в голосе произнес доктор, — Поистине, никому не пожелаешь такую участь! — он перекрестился. — Пусть Господь будет милостив над каждой из своих душ, даже самых худших…
— Аминь! Наше расследование закончено, и все, что нам остается — отдать это законным владельцам, — сказал Высокий, указывая рукой на запятнанную кровью шкатулку, которая так и осталась лежать в листве рядом с провалом. — Выше голову, дорогой друг, это не мы загнали его в ловушку, он сам себя загнал туда. Возвращаемся в Лондон. Домой.
Подхватив шкатулку, он резво и целеустремленно зашагал в обратном направлении, от этого зловещего спрятанного под осенней листвой болота, стараясь ступать по своим же следам; впереди мелькала его прямая ровная спина — сзади, опираясь на трость и стараясь ни в коем случае не отставать, брел доктор. Он все еще предавался горестным раздумиям о бренности бытия и о воздаянии, что отмерено каждому…
Так завершилась эта удивительная история.
Семья Каннингемов долгое время не могла поверить, что почти два месяца жила бок о бок с беглым преступником, убившим их родного брата и примерившим на себя его обличье, а они так ничего и не заподозрили. Шкатулка с драгоценностями вернулась на положенное место. Со временем, жизнь вернулась на привычный лад, и об этой истории никто старался не вспоминать, за исключением тех дней, когда поминали душу ушедшего Клайва Каннингема. Ну и Томми иногда нет-нет, да и вспоминал «дядюшку Клайва», который был не таким уж и плохим, как считал для себя мальчик, и даже неплохо помог ему, когда у него были проблемы… Отвратительный убийца и негодяй, но он все же не убил его тогда, во время бегства, хотя мог бы… Так думал мальчик. И заключал про себя, что взрослый мир — очень сложная и многогранная штука, где так просто оступиться, но очень сложно встать и подняться, и никто уже не подаст тебе руку… Возможно, он станет священником когда вырастет.
Страница
21 из 22
21 из 22
