Я вижу тебя

Вон там, — Указал он вперед, — Я вижу кладбище.

Мы прошли еще несколько метров, и тогда я тоже смогла разглядеть кресты. На месте кладбища уже давно вырос лес, и могилки едва виднелись среди зелени. В-основном, они были древними, только на окраине виднелось несколько новых захоронений. Я подошла вначале к ним, пусть и их имена мне ни о чем не говорили. От яркости искусственных цветов и венков рябило в глазах.

Кладбище было не особо большим, поэтому развалины часовни мы увидели практически сразу. Ну, развалинами это было сложно назвать — в часовне еще сохранилась крыша и почерневший от старости купол, но оконные проемы давно разрушились до земли.

— Наверное, туда опасно входить, — Предупредил меня папа, — Может не надо, а, дочь?

— Пап, чего тут бояться? — И сделала шаг внутрь.

В часовне было необыкновенно тихо. Несмотря на то, что тут и там в стенах зияли дыры, я почему-то не слышала птиц, которые вовсю пели на кладбище. Над стенами уже поработали хулиганы — серые камни были сплошь исписаны нецензурщиной. Папа стоял снаружи и смотрел на меня, а я стояла и оглядывала все вокруг. Изнутри было невозможно понять, что раньше здесь располагалась часовня, что здесь люди обращались к Богу. Только вот… Мои глаза разобрали небольшую надпись, выдолбленную на одном из камней стены.

— Пап, здесь что-то есть, — Позвала я, — Здесь не страшно.

Я подошла ближе к камню, но на нем было вырезано только одно слово — «помоги». Буквы были корявыми, как будто надпись выдалбливал маленький ребенок. Николенька? Вера? Да почему я зациклилась именно на них? Кроме докторских дочерей и сына, в деревне были еще дети, которые могли это нацарапать. Или же это могли быть мародеры.

По бокам, на стене, которая была напротив входа, были вырезаны две ниши в форме креста, над нишами еще остались не вырванные из камня ржавые металлические петли, на которые когда-то подвешивались лампады.

— Лиза, выходи отсюда, я боюсь, что на тебя что-нибудь рухнет, — Крикнул мне папа, который так и не зашел и, скорее всего, даже не заглянул в часовню.

Я подняла голову. На потолке еще были остатки фресок. Лица святых и ангелов было уже трудно разглядеть, но я заметила то, что у одного из нарисованных ангелов не было глаз, как у Веры. Скорее всего, глаза просто забыли нарисовать, — Успокоила себя я и опустила взгляд. Пол в часовне был выложен камнем, но многие камни были кем-то вытащены, и теперь пол был весь в дырах, почти как шахматная доска. Я пошла к выходу, стараясь не провалиться в них, чтобы не сделать ноге еще больнее. Наконец я вышла из темной каменной постройки.

— Там ничего интересного, — Пожала я плечами, — Бабушка говорила, что могила жены доктора, барыни Ольги Александровны рядом с часовней. Надо бы найти ее.

Мы быстро нашли большой серый надгробный камень с мраморной доской с надписью «ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА ПОДБЕЛЬСКАЯ. ПРЕКРАСНАЯ ЖЕНА И ЗАБОТЛИВАЯ МАТЬ (1869 — 1914)» Рядом с камнем, почти втоптанное в землю виднелось такого же цвета, как доска, мраморная надгробная плита. На ней тоже виднелись какие-то буквы, но от времени они стерлись, так, что слова разобрать было уже невозможно. Между камнем и надгробной плитой была ваза, вырезанная из камня и глубоко вкопанная в землю. Из горлышка торчало четыре еще яркие искусственные розы — кто-то ухаживал за могилой, не позволяя ей зарастать травой, и менял цветы в вазе. Внезапно меня отвлек шорох в кустах. Я оторвала взгляд от могилы, посмотрела и обомлела… В кустах мелькнуло детское платьице. Верочка… Забыв про больную ногу, я, чуть прихрамывая, побежала за ней. И вдруг я увидела висящий на кусте лоскуток от ее платья и вернулась к кусту. Но, как только я подошла, лоскуток исчез… Я глянула под ноги. Я чуть не наступила в могилу, моя нога стояла в сантиметре от надгробия. Я села на корточки.

В отличие от могилы Ольги Александровны, здесь не было надгробного камня. Был маленький низкий белый мраморный прямоугольный памятник. За памятником стоял словно настоящий, сделанный из такого же белоснежного мрамора, ангел, держащий в руках вазу, в которую должны были вставляться цветы. И сейчас туда был воткнут целый букет живых полевых цветов. За ангелом был новый, еще не сгнивший деревянный крест.

Буквы на памятнике разобрать было сложно. Когда-то они были прокрашены золотой краской, однако, сейчас краска совсем стерлась, и букв не было видно. Я села еще ближе и наконец смогла прочесть надпись. «ЗДЕСЬ СПИТ ВЕЧНЫМ СНОМ МАЛЕНЬКИЙ АНГЕЛ. ВЕРОЧКА АНДРЕЕВНА ПОДБЕЛЬСКАЯ (1905 — 1915) СПИ СПОКОЙНО, НАША КРОШКА. ЛЮБИМ ТЕБЯ». Буквы были старинного стиля, еще с твердыми знаками. Я нашла ее. Верочка была здесь, рядом со мной. Папа был довольно далеко, видимо, осматривал другие могилы. Я запустила руку в карман джинсов и наткнулась на деревянную дудочку, которую нашла под полами усадьбы. Неожиданно для себя, я поднесла дудочку к губам.