Кабаноголовый

— Это всё было записано в точности со слов очевидцев — пояснил инспектор, закрывая сейф, — думаю, кое-какие материалы покажутся вам откровенным фарсом, однако все как один старались убедить нас, что говорят истинную правду.

— Это ничего, я уже сталкивался с подобным («и кое с чем похуже»), так что мне не трудно будет разобраться во всём этом.

— Ну что ж, мистер Прескотт, в таком случае я желаю вам удачи — сказал инспектор, улыбнувшись и усаживаясь на своё место, — а сейчас я предлагаю всё-таки добить весь ликёр, его всё равно очень мало осталось.

Гостиница в Тэнбридже была одна и представляла собой небольшой двухэтажный кирпичный дом, расположенный на той же улице, что и полицейский участок. Окна моего номера выходили на дорогу, однако здесь в отличие от Лондона было не важно, где они расположены, витающий в воздухе тяжёлый шум и гам, характерные для столицы империи, не водились здесь отродясь.

Поставив зажженную свечу поближе к бумагам, я осторожно развязал верёвку, осмотрел первый печатный лист. Это был протокол допроса некоего мистера Осфальда, отмеченного в первой графе как «почтмейстер». На все вопросы почтовый служащий отвечал сбивчиво, ведущим записи были особенно отмечены нервозность и постоянное вздрагивание допрашиваемого. Иногда он говорил в полголоса, как будто боясь, что кто-то посторонний может его услышать. На вопрос, знает ли он, кто убил безобидного паренька, сына владельца одной из окрестных ферм, он, по словам протоколиста, сначала долго молчал, а потом, нагнувшись поближе к инспектору, произнёс всего одного слово «дьявол». Видимо, вырос в глуши, раз оказался так напуган, да и к тому же очень суеверен, подумал я.

Вторым в списке числился мясник, мистер Парсон, ставший невольным свидетелем другого убийства, на этот раз жертвой был местный молочник, его близкий друг, с которым они вместе возвращались с работы. Сумерки застали их в поле, и молочнику показалось, что между сучьями ближайшего куста что-то неясно поблёскивает. Спустившись с повозки, он подошёл поближе, и тут, по словам свидетеля, на него напало нечто огромное. Вне себя от страха, мясник схватился за поводья и поспешил убраться от этого жуткого места. В темноте он не смог разглядеть, кто был убийцей его друга, но по звукам, которые, как ему потом довелось вспомнить, издавал таинственный убийца, ему показалось, что это было какое-то огромное животное. Во многом повадки у него были близки к тем, которые описывал в прошлом протоколе почтмейстер, на основании чего можно было сделать пока что приблизительный вывод, что убил их обоих один и тот же человек. Или не человек?

Третий протокол содержал в себе допрос миссис Элис Нейтан, местной бакалейщицы. Ей удалось лицезреть убийство из окна своей гостиной, в которой сидела в ожидании с работы своего мужа. В какой-то момент она услышала крики, а так как её дом находился почти на самом отшибе и окна гостиной выходили на поле, она тут же поспешила посмотреть, что там происходит. По её словам, она увидела как незнакомую ей женщину преследовал по полю некий субъект ростом, наверное, футов семь, не меньше, одетый в лохмотья и носивший на голове нечто похожее на огромный мешок. В какой-то момент он нагнал свою несчастную жертву, повалил её на землю и издал нечто отдалённо напоминающее рёв, только это был совсем жуткий, нечеловеческий звук. И тут он повернулся и взглянул прямо на неё. Миссис Нейтан поспешила отпрянуть от окна и потом ещё долго к нему не подходила, а когда всё же решилась это сделать, на поле не осталось никаких следов пребывания посторонних. По возвращению её мужа она тут же поспешила вместе с ним в полицию. Этот допрос был уже более интересный потому, что хоть удалось узнать отдельные приметы нападавшего. Пока всё приходило к тому, что это был всё-таки человек. Отложив в сторону протокол допроса бакалейщицы, я потянулся за следующим.

Спустя четыре часа все бумаги были изучены, а наиболее интересные подробности отдельно отмечены мною в блокноте. Оторвавшись от последнего протокола, я взглянул в окно и с удивлением обнаружил, что солнце уже успело покинуть небосклон, на котором теперь хозяйничали Луна и звёзды. Зевнув, я отложил бумаги, разделся, задул догорающую свечу, лёг в постель и почти моментально заснул.

Глава третья

Утро выдалось холодным, но солнечным. Пропитанный влагой свежий воздух наводнил комнату, едва мне стоило открыть окно — определённо ночью успел пройти небольшой дождь. Догадка моя подтвердилась, стоило лишь выйти на улицу. Между камнями, которыми была вымощена мостовая, виднелись едва заметные водные проталины и мелкие лужицы. Высыхать всё будет долго, не то уже солнце светит над Англией, светящее, но не греющее. Заканчивается осень, приближается зима.

С кипой листов под мышкой я направился в полицейский участок. На улице стоял лёгкий туман, редкие проходящие мимо люди с любопытством провожали меня взглядом.