Коулрофилия

Одновременно с этим, я ощутил боль во всем теле — синяки, полученные на крутой лестнице заныли вновь. Падение, как и все остальное, теперь казалось чистейшей правдой.

Я стоял не в силах вымолвить ни слова, а когда взял себя в руки и поднес трубку к уху, обнаружилось, что телефон снова разбит и выключен. Сзади стоял клоун, подкравшийся к выходу и продолжал бормотать мне в спину.

— Мне нужна помощь, но не всякая. Кому нужна всякая помощь? Тебе? Вот, ты тоже разборчив. Кажется, мне может помочь только один человек.

Я в ловушке.

— Будет представление, хвостом чую! И мне не кажется, что тебе на нем повеселеет. Я бы убежал на твоем месте, но ты уже и сам понял, что бежать отсюда некуда.

Машины вдоль дороги стояли пустые и разбитые, деревья в саду сожжены, между ними лежали втоптанные в грязь ленты и игрушки.

— Я слышал, что тебе звонит кто-то. Правда? Я боюсь звонков. Тут телефоны не рабочие, знаешь? Один раз снимаю трубку и слышу: «С каждым разом он все сильнее», а потом трубку вешаю, смотрю — а провод обрезан. И ладно это был бы радио-телефон, так ведь дисковый…

Я закрыл лицо руками, соображая. Благо, из-за близкого присутствия объекта моего страха, соображалка работала активнее, чем обычно. Итак, я в ловушке, среди призраков, фриков и особняков, скачущих во времени… или где там?

Неужели я сошел с ума? Очень похоже на правду, если исключить то, как быстро я себе признался в шизофрении.

Быть может, вчера мы с начальником выпили чуть больше, чем положено, отравились, и я теперь вижу продукт отравленного сознания? Тогда почему такая поздняя реакция? И почему начальство не реагирует? Хотя… когда я сказал про клоуна, он перепугался так, словно знал его лично.

В любом случае, я не собирался сидеть и ждать санитаров, ощущая, что ситуация, какой бы тревожной она ни была, ухудшается с каждой секундой.

Словно бы меня втягивало в пучину непонятных событий все глубже. Нужно было с кем-то посоветоваться, но единственным носителем хоть каких-то зачатков интеллекта было существо, в лучшем случае, неадекватное, от которого, меня бросало в дрожь.

Но если это не галлюцинация? Я никогда не верил в призраков. Вернее, я никогда на их счет особо не думал — мне было просто не с кем обсудить возможность их существования. Но если опираться на те немногие знания… если это призраки прошлого бушуют, то они сами должны выдать мне подсказку.

К своему ужасу я понимал, что единственный возможный выход — сотрудничать с сумасшедшим клоуном, который продолжает бормотать за моей спиной не относящиеся ни к чему конкретному вещи. Я даже смотреть на него не могу, а тут надо добиться от него подробностей, лежащих в неизвестном направлении! О, горе мне!

— Эй ты! — мрачно выдавил я из себя. Голос дрожал, сбивался.

— А? — с готовностью выпалил он и подбежал ближе.

— Разговор есть.

Клоун хрипло засмеялся.

— Это все из-за Себастьяна! — жаловался клоун, постанывая за спиной.

— Значит, из-за Себастьяна? — перед глазами встали черные гротескные буквы, выцарапанные на лакированной поверхности стола.

— Из-за мерзкого мальчишки Себастьяна!

— Уже лучше. Кто это?

— Я не знаю, — проскрипел он тихо.

Все это время клоун перемещался туда-сюда, расхаживая сзади. Меня это страшно нервировало, но если ему так легче думается — пускай ходит.

— Он жил тут? — уточняю я, все еще разглядывая преобразившийся сад.

— Он жил тут, — эхом повторяет собеседник.

— Это его дневники в камине?

— Это его дневники.

Так, уже лучше. Загнанный мальчишка, который, судя по записям, третировался матерью и, вероятно, отцом, без права голоса. Что я о нем знаю?

Его собирались сочетать браком с некоей Леди? Он говорил о какой-то фигуре. Его друге.

— Он даже не знал его имени! — воскликнул клоун тихо, заставив меня вздрогнуть и вспомнить отрывок дневника. Словно читая мои мысли, он продолжил: — Да что там! Он и пола его не знал!

— А тебе откуда это все известно?

— Я не знаю! Я просто хочу уйти отсюда!

Ну вот. Хоть в чем-то мы похожи. Я развернулся и поймал его взгляд. С трудом и внутренним трепетом, но поймал! И заставил себя выглядеть уверенно при этом. Мне помогали накопившиеся раздражение и злость.

— Нужно выяснить, что тут произошло, так?

Он отчаянно закивал, пяля на меня покрасневшие глаза, и втягивал голову в плечи под моим взглядом. Я почувствовал необыкновенную ясность мысли в этот момент — теперь казалось, что эта задача — разгадать загадку — стояла передо мной с самого начала!

— Он не выпустит иначе! — проблеял клоун. — Ты будешь смотреть его представление, пока не поймешь! Либо, пока не сойдешь с ума.

Я нервно сглотнул. Ах вот как. Либо ответ на загадку, либо пополняем ряды цирка?