68 мин, 2 сек 10823
Мешки с пшеницей оказались полной неожиданностью и для Ганны. Она с ещё большим изумлением, чем муж, разглядывала на чердаке чудесным образом появившиеся мешки, когда они с Василём, взяв свечу, залезли наверх. Если Василь думал, что Ганна хоть как-то объяснит происшедшее, то теперь было ясно, что и она не знает, откуда взялась пшеница.
— И колеса нигде нет, что я на пожарище в Малой Зимнице нашёл, — шепнул жене Василь. — Я всё горище перевернул — нигде нет.
Ганна посветила свечой вокруг и неожиданно ойкнула:
— А это что за жбанок стоит — у нас такого не было?!
— Не знаю, — не меньше жены удивился Василь. — Что в нём, интересно, а?
— Возьми да посмотри, чего спрашиваешь?
— Может, тоже зерно? — Василь осторожно подошёл к жбанку и поднял его руками. — Ух ты, тяжеленный-то какой. Камни в нём, что ли?!
Василь поднёс жбан к Ганне, поставил его у ног жены и с трудом запустил в широкое горло руку. Блиниха присела и поднесла свечу поближе, чтобы лучше было видно.
— Гроши! Ей богу гроши! Чистая медь! — радостно закричал Василь, достав из жбана пригоршню тускловатых, отдающих зеленью медных монет.
— Чудеса, да и только! Откуда же у нас тут гроши? — всплеснула руками Блиниха. — Вначале пшеница появилась, теперь — гроши.
— Сколько же тут их, а? — изумлённо разглядывал монеты Василь.
— А ну, сыпь сюда — посмотрим! — Ганна вытащила из-за мешков старую рогожу и расстелила её перед мужем.
Василь осторожно высыпал содержимое жбанка. Среди медных монет попадались и серебряные, а в самой середине кучи нашлись и четыре золотых.
— Ну, дела, Ганна — это ж целое богатство. Чьи же это гроши то, а? — почесал затылок Василь.
— Раз в нашей хате, то и наши гроши! — уверенно заявила Ганна.
— А если они того, нечистые. Проснёмся утром, а там одни глиняные черепки? — с сомнением спросил жену Василь. — Уж больно всё как-то чудно.
— Возьмём жбан в хату! А утром посмотрим, что к чему! — решительно заявила Ганна.
— Может, тут оставим?
— С собой заберём. Кто-то же принёс эти гроши. А вдруг ночью заберёт?
— Дверь запрём. По-другому на горище не попасть.
— Всё равно — лучше с собой заберём! — упрямо стояла на своём Ганна.
Василь, наконец, сдался, и они, собрав монеты, спустились вниз, прикрыли жбан какой-то тряпицей и вошли в хату.
Ганна, убедившись, что и Катька на лавке, и младшие дети на печи давно спят, открыла заслонку и поставила жбан прямо в печь.
Наутро, едва проснувшись, Ганна открыла заслонку и вытащила жбан. Гроши были на месте.
— Настоящие! На месте! — радостно шепнула она вопросительно глядящему на неё Василю. — Спустись под пол, и спрячь жбан там от чужих глаз подальше. Чьи бы это гроши не были, а теперь стали нашими.
Несколько дней не происходило ничего особенного, пока вечером в пятницу Василь вновь не обнаружил на чердаке очередной «подарок» — два мешка с овсом и жбан с серебряными монетами. Грошей было даже больше, чем в первый раз.
— Тут дело нечистое — не могут гроши и мешки просто так появляться! — убеждённо заметил Василь. — Может, отца Андрея покличем — пусть горище окропит. Да и всю хату, а? — нерешительно спросил у жены опешивший от очередной находки Блин.
— Совсем рехнулся. Если бы это были нечистые гроши, давно бы в черепки превратились — про то всякий знает. Откуда бы они не были, а всё теперь наше. Грошей и добра надолго хватит. Сможем даже выкупиться у Старжевского. А то — окропить горище! Ишь, чего удумал. Ты возьми и сразу скажи отцу Андрею, а лучше — всей Ректе, что у нас мешки да гроши сами собой появляются. Тут тебя к Старжевскому и отведут, а он или сам батогов за воровство даст или, чего хуже, в полицию отправит! — сердито ответила Ганна.
— И то верно. Я к Старжевскому — опять куда-то ехать надо. Похоже, в Большую Зимницу. Подморозило, а снега то почти нет. Колесо в телеге переднее совсем слабое. А то, что я нашёл — как сквозь землю провалилось! На санях — не поедешь.
— Так возьми и купи новое — гроши теперь есть. Только смотри, в корчме не пропей! — предупредила мужа Ганна.
— И то, правда! Возьму меди, да и куплю колесо, — кивнул Василь, подумав про себя, что уж корчму то он точно не объедет стороной.
«Надо будет часть грошей от Ганны припрятать — а то проклятая баба и в самом деле руки на гроши наложит так, что и на корчму у неё не выпросишь», — решил Василь, выезжая со двора.
«Надо пересчитать все гроши, а то ведь, чёрт проклятый, и в самом деле тайком от меня будет в корчму хаживать», — в свою очередь подумала Ганна, провожая мужа.
Вечером, покормив единственную козу, Ганна вышла из хлева и направилась к хате. Неожиданно весь двор озарился странным, багряным свечением. Подняв глаза вверх, Ганна увидела, как вокруг её хаты на уровне крыши застыл какой-то огненный, ярко-красный комок.
Страница
10 из 19
10 из 19