Добавить в моё избранное
63 мин, 2 сек 10366
— снова резко оборвал донимавшего его человека инспектор. — Всё произошло ещё до нас, мы увидели в точности то же самое, что и вы. А теперь попрошу вас оставить меня и моих коллег в покое, мы срочно выезжаем в деловой район!
Он говорил это уже забравшись в салон кэба и с шумом захлопнул за собой дверь. Я, мой брат и господин Гробак молча наблюдали за этой сценой. Инспектор откинулся на спинку трясущегося от плохой дороги сидения, достал из кармана пачку папирос. Мы с любопытством наблюдали за всеми его действиями.
— С этой работой один сплошной стресс. — гневно бросил он, сжимая папиросу в зубах и поднося к ней зажжённый кончик спички, глубоко вдохнул, впуская в себя сероватый дымок, прокашлялся. — Сигары, трубки… и кому только пришло в голову описывать полицейских, курящих трубки или сигары, сразу видно неопытных новичков, которые о нашем деле ничего не помышляют!
Инспектор был зол, очень зол. За то время, пока мы ждали прибытия полицейских, за то время, пока провожали их на место происшествия и обратно — за всё это время мы потеряли столько драгоценных минут, что теперь уже и не надеялись обнаружить нашего следующего адресата живым. И хотя глубоко внутри себя я по-прежнему надеялся, что больше не стану свидетелем следов ужасной расправы, подобной той, что произошла в порту, но всё же и мой оптимизм стремительно тускнел с каждой минутой, приближающей нас к заветному дому.
Пятнадцать минут пути, несколько резких поворотов, пронёсшиеся в темноте огни газовых фонарей, а затем резкая остановка — и вот мы уже стояли на нужной нам улице. Инспектор первым выскочил из кэба и огляделся. Здесь было гораздо чище и… цивильней, чем на той улице, где располагалось то выгоревшее здание. Мерным блекло-жёлтым светом горели фонари, в окнах некоторых домов можно было различить едва заметные огоньки от свечей. Похоже, что живущие здесь люди словно и никогда не ложились спать, предпочитая работать едва ли не круглые сутки.
С ходу определив нужный нам дом, инспектор первым подошёл к крыльцу, потянулся, схватил небольшое железное кольцо, висящее на входной двери. Надо же, подумал я, какое забавное напоминание о старых временах в совершенно новом районе Лондона…
Несколько раз постучав в дверь, инспектор, наконец, отпустил кольцо, отошёл подальше. Прошла минута, затем другая, но так ничего и не происходило. Тогда инспектор снова схватился за кольцо и ещё раз постучал, на этот раз дольше и сильнее. И снова его порыв остался без ответа. Тут-то он и пустил в ход свою трость и принялся с такой силой молотить её по деревянной поверхности двери, что уже через полминуты из окон соседних домов показались возмущённые лица жильцов, послышались первые недовольные выкрики. Но едва только инспектор открыл было рот для того, чтобы излить на них всю свою злость, как наконец мы услышали, как щёлкнул замок, а через мгновение тяжёлая деревянная дверь открылась.
Лондон, 1:56 ночи
В первые минуты я так и не смог разглядеть открывшего нам дверь человека, очертания его силуэта тонули во мраке прихожей. Перекинувшись с ним парой слов, инспектор повернулся к нам, сделал рукой жест, призывающий нас войти внутрь.
Он говорил это уже забравшись в салон кэба и с шумом захлопнул за собой дверь. Я, мой брат и господин Гробак молча наблюдали за этой сценой. Инспектор откинулся на спинку трясущегося от плохой дороги сидения, достал из кармана пачку папирос. Мы с любопытством наблюдали за всеми его действиями.
— С этой работой один сплошной стресс. — гневно бросил он, сжимая папиросу в зубах и поднося к ней зажжённый кончик спички, глубоко вдохнул, впуская в себя сероватый дымок, прокашлялся. — Сигары, трубки… и кому только пришло в голову описывать полицейских, курящих трубки или сигары, сразу видно неопытных новичков, которые о нашем деле ничего не помышляют!
Инспектор был зол, очень зол. За то время, пока мы ждали прибытия полицейских, за то время, пока провожали их на место происшествия и обратно — за всё это время мы потеряли столько драгоценных минут, что теперь уже и не надеялись обнаружить нашего следующего адресата живым. И хотя глубоко внутри себя я по-прежнему надеялся, что больше не стану свидетелем следов ужасной расправы, подобной той, что произошла в порту, но всё же и мой оптимизм стремительно тускнел с каждой минутой, приближающей нас к заветному дому.
Пятнадцать минут пути, несколько резких поворотов, пронёсшиеся в темноте огни газовых фонарей, а затем резкая остановка — и вот мы уже стояли на нужной нам улице. Инспектор первым выскочил из кэба и огляделся. Здесь было гораздо чище и… цивильней, чем на той улице, где располагалось то выгоревшее здание. Мерным блекло-жёлтым светом горели фонари, в окнах некоторых домов можно было различить едва заметные огоньки от свечей. Похоже, что живущие здесь люди словно и никогда не ложились спать, предпочитая работать едва ли не круглые сутки.
С ходу определив нужный нам дом, инспектор первым подошёл к крыльцу, потянулся, схватил небольшое железное кольцо, висящее на входной двери. Надо же, подумал я, какое забавное напоминание о старых временах в совершенно новом районе Лондона…
Несколько раз постучав в дверь, инспектор, наконец, отпустил кольцо, отошёл подальше. Прошла минута, затем другая, но так ничего и не происходило. Тогда инспектор снова схватился за кольцо и ещё раз постучал, на этот раз дольше и сильнее. И снова его порыв остался без ответа. Тут-то он и пустил в ход свою трость и принялся с такой силой молотить её по деревянной поверхности двери, что уже через полминуты из окон соседних домов показались возмущённые лица жильцов, послышались первые недовольные выкрики. Но едва только инспектор открыл было рот для того, чтобы излить на них всю свою злость, как наконец мы услышали, как щёлкнул замок, а через мгновение тяжёлая деревянная дверь открылась.
Лондон, 1:56 ночи
В первые минуты я так и не смог разглядеть открывшего нам дверь человека, очертания его силуэта тонули во мраке прихожей. Перекинувшись с ним парой слов, инспектор повернулся к нам, сделал рукой жест, призывающий нас войти внутрь.
Страница
12 из 20
12 из 20
