Беличий замок

На плешивом темени смотрителя открылись подсохшие курчавые рожки, схожие с бараньими, только подкрученные не вниз, а вверх. Он с силой дёрнул за складки на лбу и стянул с черепа верхний слой кожи вместе с рогами, оставив кровавую поверхность.

— Заживёт, — сказал он. — Может, даже волосы вырастут… Куда же мы пристроим их? Пожалуй, над камином — самое то. Как ты думаешь?

— Ничего, — согласился Вася, до которого вдруг дошло, что на ближайшие годы он будет избавлен от ненавистной математички и вечной ругани дома, а также от гадины Тёмыча, и что он сможет заглянуть в африканскую саванну или в другой уголок планеты, например, в Пупырино.

— А за Людочку ты, господарик мой любезный, не переживай. Она, поди, уже дома.

— Она жива! — очи мальчика вспыхнули радостью.

— Они все живы… Почти живы. Они вернутся, но вернутся без своего характера и, вообще, безо всего, ибо душой они будут мертвы. Окружающим они покажутся вялыми и сонными, но оглядись кругом — почти все живут словно во сне, не осознавая, кто они и зачем прибыли в этот мир. Они станут смотреть телевизор и кушать сосиски, ездить в Крым или Турцию на отдых и купят машину. Только водить будут осторожно-осторожно. И станут радоваться тому, что добыли здесь, в беличьем замке.

— А что они тут добыли? — с любопытством спросил успокоившийся мальчик.

— А кто что. Пенсионеры — деньги для поправки пенсии. Софи — секс, Вовчик уйдет к ней от твоей сестры, не женится, но мужскую работу станет исполнять исправно, так как Вовчику ничего и не надо, лишь бы кто-то думал за него… Да не красней, не красней, любезный мой. Сие — жизнь… Важный чиновник — власть. Президентом, конечно, не станет, тут силы нужны и энергия, но до крепкого зама дорастёт. Людочка — любовь. Твоя любовь в первую очередь. Эта любовь смягчит ей сердце и повернёт лицом к Владимиру. Ну а тот даже не вспомнит, что девушка некогда огрела его палкой по голове.

— А Владимир?

— Батюшки светы! — переполошился смотритель. — Про него-то забыли! Ах, я шляпа!

Он метнулся к креслу, извлёк из-за спинки свёрток, который Людочка сунула брату перед смертью. Развернул, полюбовался на три грязных лоскута ткани неясного болотного цвета.

— Тряпки какие-то, — с удивлением проговорил Вася.

— То не тряпки, но редчайшие погоны погибшего здесь Перфильевского полка. За неимением матерьяла в своё время они пошились из платья государыни императрицы. Редчайшая вещь, редчайшая…

— Дорого стоит?

— Дорого. Но Владимир их не продаст, он истинный коллекционер и крайне тщеславен… Кутх! Снеси-ка добро герою!

Тотчас огромная птица с лакированным клювом подхватила свёрток. Взмахнув крепкими крылами, она скрылась из виду, исчезнув в окне под потолком.

— Пойдём, господаричек, — поганка положил Васе руку на плечи. — Покажу хозяйство, научу, что где. Выучу, как подбирать гостей, как подманивать их газетными объявлениями и приятными слухами. Поведаю, как не печалиться, когда примутся умирать люди и белки. Открою тайну обряда передачи грехов. И главное — как искать нового смотрителя, самую чистую и добрую душу, к которой никогда не пристанет то зло, что ей придётся подбирать для растений Земли. И баньку. Баньку ты любишь?

— Люблю, — сказал Вася, новый хозяин замка.