Беличий замок

Гордынюшка! С этим, конечно, пришлось потрудиться — поди-ка споймай винтокрыл, да прямо в воздухе!

— Винтокрыл — значит вертолёт? — не понял Вася.

— Пусть и вертолёт, — согласился смотритель. — Пусть… Далее, стало быть, наше уныние, наша печаль и лень в одном лице. — Он осторожно уложил худенькое тельце самой жалкой белочки. — Ну, унынию много не надо — багульного ароматца, и готово!

— Вовчик.

— Вовчик. Фу на имя, фу, ровно как собачонку какую-то.

— Он сам так себя называл.

— Как поименовался, так и прожил, — резюмировал Васин собеседник и продолжил, — вот! Вот оно тщеславие! Неплохой парнишечка, да слишком позёр. А смертный грешок — он и хорошего человечка сгубит.

Вася знал, кто будет последним, и с содроганием услыхал неизбежное:

— Гнев, то бишь, беснование. Красиво и горячо, а грех.

— Зачем это вам? — с безнадёжным равнодушием спросил мальчик, отворачиваясь от распластанных тушек.

— Так то не мне. То растеньицам. Так сказать, зелёному покрову Земли. Так сказать, флоре. — Смотритель, заметив замешательство на лице пленника, поспешил объясниться, по-учительски продефилировав перед ним туда-сюда. — Друг мой, господарик! Помнишь, я говорил о разуме растений?

Этот разум разлит над всей поверхностью Земли и наблюдает за нами, за людьми, всеми стволами и стебельками сразу. И всё хорошо, но слишком растенья безгрешны — тянутся к солнцу, не посягая на чужие жизни. Хорошо, скажешь? Хорошо, да не очень, ибо искра божья проскакивает лишь между полюсов. Чтобы живительный ток наполнил провода жизни, должен быть не только плюс, но и минус. Бог наш на то зло и создал, чтобы в вечной борьбе рождалось творенье, чтобы в напряжении воплощался грандиозный замысел. Иное дело, что зла наплодилось избыточно, но это уже не наша история, и я не стану отвлекаться на философские, так сказать, аспекты сего явления…

О чём бишь я? Ага! Где же найти зло средь растений? Зла среди них нет, злом обладает лишь разум. Лишь разумное создание может поделиться им. Для этого существуем мы — смотрители… Нет, нет! Не в смысле использования своего личного зла! А в смысле привлечения зла от подобающего народца. Теперь же смотритель — это ты. И тебе на этом посту придётся самому подбирать источники отрицательной энергии, поскольку грехи есть подобие витаминов для общего разума флоры… Ты меня понимаешь?

Вася неуверенно кивнул.

— Главные витамины, — продолжил человек-поганка, — давным-давно изучены и прописаны во всех великих книгах. Именуются они смертными грехами. Посему достаточно собрать однажды несколько человек — по числу грехов — и попросить поделиться своими мерзкими качествами.

— Не попросить, а убить! — вспыхнул мальчик, тяжело качнув головой. — Вы убили их всех!

— Не я, но растеньица. Они уж сами решили, кого щадить. А кого использовать. Да и как иначе вычленить чистое зло? — вздохнул поганка. — Лишь во время смерти душа отдаёт накопленное. А наши бедные белочки, как губки, подбирают, впитывают испущенный грех. Кутх приносит их мне, а я после определённого обряда насыщаю силы растений толикой зла. Ну, а теперь это будет твоей обязанностью.

— Не будет. Я сбегу.

— Куда ж ты сбежишь? — крохотное личико смотрителя озарилось мягкой, добросердечной улыбкой того рода, что обычно адресуются младенцам либо идиотам. — Никуда не сбежишь, покуда не найдёшь смену. Да и как жить будешь с этим-то?

Он ухватил птичьей лапкой Васю за руку и подвёл его к ростовому зеркалу, висевшему напротив островка зимнего сада. Мальчик, заглянув в отражение, отшатнулся. Макушку его венчали исполинские хитро изогнутые рога, придавая хозяину страшный, но мистически-прекрасный вид. «Лесной король», — мелькнула мысль у мальчика.

— Неужели ты хочешь стать посмешищем там, в миру, — печально спросил смотритель. — Неужели выдержишь ежеминутные взоры зевак и праздное любопытство грязных репортёришек? Жить под постоянным прицелом тысячи глаз очень и очень непросто. К чему тебе это? Не лучше ли исполнить свой долг здесь и удалиться, передав их новому владельцу беличьего замка?

— Я спилю их!

— Корона твоя крепче стали, крепче алмаза, ибо то не корона, но антенна разума всей зелёной Земли. В ней сила амазонских джунглей и сибирской тайги — ничего у тебя, маленький мой господарик, не выйдет. Но ты не грусти. Ты со временем, а времени у тебя будет очень много, обнаружишь множество интересных свойств сей антенны. Например, благодаря ей сможешь видеть любое место на Земле, где поблизости есть хотя бы одна былинка. Глаза той былинки будут твоими глазами. А ещё ты начнёшь слышать мысли, что роятся в ветреной голове флоры. Превесьма, господарик, любопытные сентенции порой улавливаются. Избавиться от антенны можно, разве что передав по эстафете, как сейчас это сделаю я.

Человек-поганка медленно, с видимым наслаждением стянул с себя шляпу и водрузил на голову Васе.