Беличий замок

Признав распоряжения активиста разумными, Людочка с Вовчиком, толстушка, смотритель и пенсионер разбрелись по чащобе, и только важный молчаливый господин заявил, что это всё ерунда, и он не нанимался бегать за сумасшедшими бабками, и демонстративно отошёл к своему коню, принявшись похлопывать его по бокам и поправлять седло. Васю решили оставить на поляне, чтобы он тоже не заблудился.

— А по телефону нельзя позвонить? — спросил мальчик.

— Не берёт здесь телефон, — раздражённо фыркнула сестра.

— Дебилизм, — уныло добавил Вовчик. — Каменный век. Даже связи нет.

Искали недолго — какие-то пятнадцать минут. Всё это время господин с оттопыренной губой поливал Васю презрением, а когда ему надоело, погрузился в разглядывание планшета. Планшет его, упакованный в кожаный переплёт с позолоченными уголками, выглядел, как старинная красивая книга. Господин с ленивым достоинством водил по экрану пальцем и вскидывал ухоженные брови. Иногда он поворачивался лицом по направлению к неизвестному выбранному ориентиру, а затем, сверяясь с планшетом, фотографировал. Мальчика господин больше не замечал, чему Вася был очень рад, ибо брезгливый взгляд его до ужаса напоминал взгляд математички и взгляд матери, когда Вася просил о чём-нибудь.

Вася, отвлёкшись от человека с планшетом, стал напряжённо вслушиваться в шум, производимый людьми в лесу. Топот и треск сучьев, раздававшийся со всех сторон, одновременно и тревожили, и убаюкивали мальчика. Он вздрогнул лишь тогда, когда периферийным зрением уловил лёгкое движение возле важного господина. Медленно повернув голову, Вася заметил, что на плече господина лежит, едва касаясь, дубовая ветвь, и листья ветви то ли трепещут на ветру, то ли ощупывают белую шею человека. Господин подёрнул плечом — ветвь неторопливо распрямилась и поднялась. На суку этажом выше раскачиваясь на хвосте белка. Выражение морды её было почти человеческим — жадным и брезгливым, как у господина под ней. Вася потряс головой, зверёк сорвался с места.

Конец поискам положил дикий душераздирающий вопль, от которого кони как по команде вскинули головы и прекратили щипать траву. Узнав голос сестры, Вася рванул на помощь. Когда он пробежал метров сто по дороге, а затем ещё столько же напрямик по густому кустистому подлеску сквозь заросли дикой малины, на крик уже подтянулись смотритель, Владимир и женщина-пышка. Спустя минуту на крохотном пятачке, свободном от рябины и малинника, показался пенсионер.

— Что? Что? — пробормотал он, отдышливо отфыркиваясь.

Народ молча расступился, и старик, как подрубленный упал на колени. Людочка, крепко сжав голову брата, силком отвернула её, прикрыла глаза руками, но Вася успел всё увидеть.

Пенсионерка, мертвено-бледная и безжизненная, полустояла-полувисела, чуть подогнув колени. Из горла её, разодранного в ужасную рану, торчал острый сук. Срез ветви был в крови, и в крови же был выступающий корень дуба, а также трава под ногами несчастной. Лицо погибшей выражало дикий ужас, у ног валялись недоеденный кекс и тушка дохлой белки. Именно белка заставила мальчика затрепетать, как последнего первоклашку перед дворовым хулиганом — в лапке зверёк сжимал шишку.

— Это она! Она, ведьма! — старик, поднявшись, завизжал вдруг тонким резким голосом, тыкая пальцем в толстуху. — Она убила! Она рядом с нами прохаживалась, я видел!

— За что ей убивать? — хладнокровно спросил Владимир, опережая обвиняемую. Толстушка с благодарностью глянула на него. — Обвинения должны быть доказаны. А у нас правовое государство и презумпция невиновности.

— Вечно вы красивости говорите! — заверещал старик. — Банальности и красивости! Какие тут доказательства? Да за то, что в столовой указали ей… кхм… на комплекцию. — Дед, сбавив обороты, высказал предположение более ровным тоном. Скорби по супруге в его интонации не слышалось вовсе. Людочка не преминула этим воспользоваться:

— Говорила, же — сами и укокошили. Как в воду глядела. И кескик-то в столовой она стянула. Вон огрызок от него, а в кармане, наверное, второй кусок.

Она безо всякого стеснения пошарилась в карманах окровавленного плаща, вызвав дружное оханье.

— Ага! — восторжествовала Люся, предъявляя народу булочку. — Вот кто воришка кексов!

— Кстати, а зачем вы в воду глядели, — полная дамочка перешла в наступление вслед за сестрой. — Вы, ведь, вон там у омута стояли, что-то вынюхивали. Уж не прикидывали ли, куда бы жену припрятать?

Старик мгновенно стал пунцовым, сдвинул колючие жёсткие брови.

— Если б хотел спрятать, спрятал бы, — огрызнулся он, — и не стал бы переполох устраивать. Говорю вам, вы рядом крутилась, вы и убили. — И со всей силы заголосил, — Убийца! Убийца! Хватайте её! Везите в милицию!

— Гражданин, у вас помутнение от горя, — неуверенно сказала дамочка. Её вдруг затрясло.

— У омута, говорите…, — задумчиво проговорил Владимир, имея в виду что-то своё.