Войны телепузиков

Как известно, в телевизионном мире люди обычно «тыкают» друг друга, несмотря на разницу в возрасте, порой — весьма значительную. И пользуются именами и прозвищами, чем фамилиями или отчествами. В этом нет ничего фамильярного или предосудительного — ритм профессии диктует такую же стремительность и образу жизни корреспондентско-операторско-режиссёрской братии. Даже АХП (административно-хозяйственный персонал), несмотря на неторопливость своей работы, частенько подпадает под магию сумасшедшей журналистской деятельности и временами работает в таком же диком режиме. Поэтому и у Давида Карповича, к которому народ хоть и не обращался по имени и на «ты» (всё ж таки — директор!), но за глаза моментально приклеил ему меткое прозвище: «Наша Диарея». А вот лизоблюды, без которых не обходится ни одна уважающая себя «Контора», с подобострастной гордостью именовали шефа «Дарием». Очевидно, находя в нём схожесть с персидским царём. Впрочем, это прозвище сильной популярностью среди телевизионщиков не пользовалось и более того, мало было кому известно! Давид Карпович тем временем окинул всех присутствующих грозным взглядом, готовый лично растерзать негодяя, позарившегося на финансовые доходы компании. То, что себя при этом он от компании никогда не отделял, «Наша Диарея» предпочитала вообще не думать. — Это я так, Давид Карпович! Для примера! — тут же успокоил его «Гиеныч» — и умиротворённый директор вновь смежил очи. Но дремать перестал, а уши — насторожил. На всякий случай: а вдруг пропустит что-нибудь важное? Предприятием Диарий руководил давно, уже лет десять, но за это время так и не смог в полном объёме постичь всей тонкости телевизионного производства. Да это директора интересовало мало. Давид Карпович вообще редко вмешивался в дела подчинённого ему коллектива, передоверяя функции управления им своим замам: главному редактору, коммерческому директору и исполнительному продюсеру. К слову, тем ещё зубрам, доставшимся компании в наследство от советского прошлого и демократического настоящего. Не сказать, чтобы народ это был вредный, дело своё они знали туго, но порой мозговые извилины руководства начинали заворачиваться не в ту сторону — проще говоря, у пенсионеров обострялся маразм! — что сказывалось на компании далеко не лучшим образом в эти периоды! Взять, скажем, семидесятилетнего главреда Алика Игнатьевича Завязского. Матёрый в своё время был журналистище, прославившийся в шестидесятые года острыми фильмами на злободневные тогда темы — о посещении региона Фиделем Кастро, борьбе с фарцовщиками или зверином оскале американского империализма. Но потом сменившим творческую карьеру на непыльную работёнку администратора. Мужик крепко держал в своих руках все рычаги власти: и над редакцией информации, и над техническими службами, по теории, ему не подчинявшимися. Но это только по теории. А жизнь — она завсегда свои поправки вносит. Не уступала ему в хватке и предприимчивости исполнительный продюсер компании Марина Суналова — молодящаяся особа неопределённого возраста, которой одни давали тридцать пять, а другие — и все шестьдесят. В телекомпании она курировала режиссёров и коммерческий отдел телекомпании. И очень гордилась тем, что начинала свою карьеру с простых монтажёров. Хотя чем тут было гордиться — ржали за её спиной старые видеоинженеры! Специалист из Марины Богдановны был тот ещё! Когда сидела на сборке выпусков, то лепила такие сюжеты, что режиссёры только за сердце хватались. Но переубедить настырную девицу, что она работает не по правилам — так и не смогли. Воинствующее невежество сочеталось в ней с не менее агрессивным напором и уверенностью в том, что только ей открыты все профессиональные тайны и секреты телепроизводства! Ну и что с того, что средний план не сопрягается с таким же по размерности, а выступающий с докладом чиновник и сидящие напротив него подчинённые смотрят в одну и ту же сторону? Зато у неё красивая картинка! Яркая, сочная и живая. А кто думает не так, значит, он ретроград и полная бездарность! Ещё Марина Богдановна писала сюжеты. Но — крайне редко. И, как правило — платные. Стоило ли говорить, что их уровень был таким же удручающе низким, как и качество монтажных сборок? Однако это обстоятельство давало Марине полное право указывать журналистам, как надо правильно писать. Любые возражения отметались «Жестяной Бабой» тут же. А оппонент немедленно зачислялся в её личные враги. И уж давила она его затем долго и со сладострастием — пока под её «каток» не попадала очередная жертва. Ещё одного члена триумвирата — коммерческого директора Лидию Даниловну Хапанову, Диарию сосватали в департаменте финансов областного правительства. Там давно уже не чаяли, как им избавиться от старой грымзы, больше пёкшейся о своём кармане, чем о благополучии родного ведомства — и поэтому, прослышав о назначении Давида Карповича на пост главного телевизионного начальника региона, тут же «впарили» ему «исключительно талантливого экономиста!» А поскольку тот искал СВОЕГО финансиста, то поначалу принял тётку с распростёртыми объятиями.