Дитя Ид

Он начал ласкать отвердевшую плоть. Вспомнилась Алина, в которую был влюблен в институте. Высокая, стройная, с умопомрачительными крутыми бедрами и нежными синими глазами вечного ребенка. Кирилл ухаживал за ней, но не добился успеха. Теперь же ничего не подозревавшей белокурой красавице с соседней кафедры предстояло утолить его голод в фантазиях. За годы Алина изменилась мало, если судить по фотографиям, и Кирилл вспомнил свой любимый снимок из социальной сети: она в купальнике на каком-то курорте. По-прежнему потрясающая фигура, длинные волосы, ровный загар.

Внизу живота разгорался огонь. Он ускорил ласкающие движения. На потолке задвигалось изображение, подобное кинопроекции. Вот он стоит перед ней, смотрит в эти невыносимо прекрасные глаза. Вот протягивает руку и спускает бретельку купальника. Вот она остается обнаженной, не пугаясь, не сопротивляясь. И тогда он заставляет Алину лечь. Она раздвигает ноги, впуская его.

Сознание сосредоточилось вокруг онемевшего от наслаждения паха. Приближался взрыв, и он тяжело задышал, готовый излиться.

Он касается ее обнаженной груди, гладит нежную шелковистую кожу. Их тела ритмично двигаются в древнем как сама жизнь танце плоти. И вот он чувствует близость кульминации. Проведя рукой по щеке улыбающейся Алины, он…

… Он хватает ее лицо и с силой вдавливает большие пальцы в удивленные красивые глаза. Теплая кровь и ошметки ткани брызгают в лицо, широко открывшийся рот издает громкий крик, полный ужаса и страдания. Он запускает пальцы в глазницы, чувствуя сопротивление, и ощущает, как туго сжимается вокруг него плоть.

Кирилл испуганно вскрикнул. Оргазм выстрелил резко и сильно, на мгновение показалось, что он умирает. Но в следующую секунду пришло ощущение расслабления, блаженства, растекающегося от мошонки. Нахлынувшее тепло и спокойствие столкнулись с холодным испугом где-то в области диафрагмы, заставляя закашляться. Кирилл вскочил с кровати и бросился в ванную.

— Тьфу, с-с-с-с… — шипел он, смывая следы самоудовлетворения. — Какого хрена вообще?!

Его мутило при воспоминании о представившейся картине. Столь отвратительный образ, необычайно яркий и оттого болезненно ударивший по нервам, впервые возник в голове.

«Какого дьявола ты кончаешь от мысли, что кого-то калечишь, урод?!» — спросил Кирилл у отражения в зеркале над раковиной. Сам себе он сейчас казался мерзейшим из людей.

Неужели стресс и вечная депрессия все-таки сломали его рассудок? Сделали садистом, извращенцем? Конечно, в том, что Кирилл скрашивал одиночество, подглядывая и фантазируя наедине с собой, не было ничего нормального, но ведь до сих пор не возникало и мысли о подобной гадости! Он терпеть не мог насилие и надругательство над женщиной. К прекрасному полу Кирилл вообще относился с редким в нынешние времена пиететом, из-за чего отчасти и остался одиноким. Ни мысль, ни фантазия о причинении боли, увечья во время секса не могла его возбудить.

«Так что, черт возьми, с тобой сделалось, буйный?!» — снова беззвучно спросил он у отражения. В глазах зеркального Кирилла стоял испуг и стыд.

— Заканчивать надо с этим делом, — прошептал он, умывшись. — Заканчивать. Женщину найти.

Волосы на загривке до сих пор стояли дыбом, словно он был котом, над головой которого только что щелкнули зубы бульдога. Выспаться этой ночью явно не удастся. Кирилл вздохнул и подумал, что предательство собственного разума и тела — превосходная вишенка на торте неудач. Он мрачно посмотрел в глаза отражению в зеркале. Из-за нахмуренных бровей зрачки казались совсем черными. Щеки побелели и отвисли сильнее прежнего. И нужно было тщательно побриться с утра.

Кирилл выключил свет, вышел из ванной и отправился спать. Он не заметил, отвернувшись, что по ту сторону зеркала его отражение осталось стоять на месте.

Новость обрушилась на него в конце недели. Как всегда, сидение в офисе, почему-то названное работой, было невероятно скучным. От нечего делать Кирилл листал ленту новостей в социальной сети, где общался со знакомыми и коллегами. К счастью, он сидел в углу далеко от двери, и ни начальство, ни соседи по помещению не беспокоили хождением перед глазами, досужей болтовней или попытками спихнуть на него свою работу. В офисе Кирилл слыл молчаливым, но вежливым работником, всерьез дружбу ни с кем не водил, хотя и участвовал в корпоративах. Сам он часто корил собственную нелюдимость, однако не видел причин навязывать себе компанию людей ничем не интересных.

Бело-синяя расцветка страницы в браузере утомляла глаза. Кирилл моргнул и переключился с новостей на список друзей. Ни одного значка «онлайн». Только ровный ряд фотографий со знакомыми лицами, мало изменившимися за годы. Все они были еще молоды, но уже потеряны друг для друга. Он не помнил, когда в последний раз говорил с кем-то из старых друзей «живьем».

Вот и красивое лицо Алины.