Добавить в моё избранное
60 мин, 2 сек 19968
Дальше то, что некогда было молчаливым приятелем Валеры, ловко освободили от одежды и с помощью большого топора, которым на рынках рубят туши, разделали на составные части: руки, ноги и голову отделили от туловища, после чего начали сдирать кожу.
— Хиленький попался, — с досадой из под очередной маски раздался голос, — много с него не возьмёшь. Может этот будет лучше?
Валерыч наблюдал за всем происходящим сквозь непонятно откуда взявшуюся белую пелену. Всё это казалось ему дурным сном, который в скором времени должен был кончиться, и он проснётся в машине у Лехи по дороге домой.
Но ничего не заканчивалось. Двое подошли к нему и один из них провел длинным ножом по лицу парня. Кровь со лба залила глаза, а невыносимая боль заставила голос прорезаться так, что, казалось, крик был пропущен через тысячи динамиков, и от него всё это проклятое здание должно было развалиться на куски. Ответом на это был лишь смех душегубов, которые сквозь свои уродливые маски посмотрели друг на друга, потом тихонечко кивнули, и один из них сильно пнул по стулу, на котором сидел Валера, отчего последний упал на пол, продолжая кричать. Этот звук, похожий теперь больше на визг целого стада свиней стал противен садистам, один из них взял топор, которым недавно ещё целый Сеня был превращён в гору мяса, и начал обухом бить по голове Вэла. Крик прекратился, вместо него, из бесформенного отверстия, бывшего некогда ртом, вырывался хрип, словно воздух по инерции выходил из легких, с трудом пробивая кровяную завесу. Удары при этом не прекращались, топор обухом опускался на голову до тех пор, пока грубое, тяжелое железо не стало ударяться об бетонный пол этого мясного цеха. Дальше руки и ноги также отделили от туловища, после чего со всех конечностей была снята кожа. Когда дело было сделано, обе туши были подвешены на крюки рядом с остальными телами, а разодранные руки и ноги кинули к стене. Скоро должна была прибыть новая партия…
Дима открыл глаза. Голова ужасно болела, а взгляд уперся в решетку. Немного придя в себя, парень понял, что до сих пор находится в отделении. Из левого угла сверху лился тусклый свет. Через решетку слышалось какое-то движение. Память начала выкидывать в сознание обрывки произошедших картинок и, сквозь череду некоторых умозаключений, Димастый понял, что менты за одно с этими отморозками в балахонах. Ситуация была безвыходная. Если до его появления в отделении можно было надеяться на стражей правопорядка, которые обладали всеми возможностями остановить происходящий беспредел, то теперь стало понятно, что каждый теперь сам за себя. Скорее всего, ребята не смогли спастись от этих уродов на машинах, а, следовательно, думать об их участи было бесполезно, теперь надо было решать, как выбраться из этого дурдома самому.
Неожиданно свет, струящийся сквозь решетку, перекрыла массивная фигура в форме, в руках которой были ключи. Заскрежетал замок, и двери тюрьмы открылись. Только сейчас узник понял, что руки его прочно закованы в наручники.
— Вставай, не местный.
Дима послушно поднялся на ноги и, повинуясь немым указаниям, подошел к выходу. Милиционер грубо взял его за шиворот и в таком состоянии проводил до кабинета с надписью «Дежурный дознаватель». Внутри находился тот же самый сотрудник, который вечером вытащил их компанию из кафе и препроводил в отделение. Он молча, с интересом оглядел задержанного и жестом пригласил его присесть. Во взгляде, кроме интереса, читалась некоторая усмешка.
— Ну что, гости провинции, говорил я вам, сваливайте по добру по здорову! Не послушались, вот и напоролись…
— Товарищ, не знаю как по званию, не разбираюсь, — несколько возмущенно, но, в то же время, осторожно начал Димастый, — там, на площади, в десяти минутах езды от вашего отделения, нам какие-то непонятные личности с оружием в руках повредили машину, стреляли в нас. Сюда я пришел искать правовой помощи, вместо этого получил удар по голове, очевидно, после чего меня поместили в КПЗ, что происходит?!
— Да то и происходит, ещё раз повторяю, ты думаешь просто так я твоему дружку ещё днем советовал свалить из города? Нет, не просто так, да только вы не послушались, остались, вот теперь и получайте, что имеете. А на счет, как ты сказал, правовой помощи, сразу тебе говорю, можешь не рассчитывать.
— Да что у вас тут вообще происходит?
Правоохранитель не ответил. Вместо этого он вытащил из кармана телефон и набрал номер.
— Палыч, вы скоро? Давайте быстрей, больно говорливый клиент.
Внутри у парня все оборвалось. Судя по диалогу, произошедшему по мобильному, за ним скоро должны приехать, и явно не для того, чтобы сопроводить на вокзал с билетом до родного города.
— Начальник! — взмолился Дима, — отпусти меня, пожалуйста, никому ничего не скажу!
— Да ты и так ничего никому не скажешь, — усмехнулся милиционер, — некуда тебе рыпаться, сиди ровно и жди.
— Хиленький попался, — с досадой из под очередной маски раздался голос, — много с него не возьмёшь. Может этот будет лучше?
Валерыч наблюдал за всем происходящим сквозь непонятно откуда взявшуюся белую пелену. Всё это казалось ему дурным сном, который в скором времени должен был кончиться, и он проснётся в машине у Лехи по дороге домой.
Но ничего не заканчивалось. Двое подошли к нему и один из них провел длинным ножом по лицу парня. Кровь со лба залила глаза, а невыносимая боль заставила голос прорезаться так, что, казалось, крик был пропущен через тысячи динамиков, и от него всё это проклятое здание должно было развалиться на куски. Ответом на это был лишь смех душегубов, которые сквозь свои уродливые маски посмотрели друг на друга, потом тихонечко кивнули, и один из них сильно пнул по стулу, на котором сидел Валера, отчего последний упал на пол, продолжая кричать. Этот звук, похожий теперь больше на визг целого стада свиней стал противен садистам, один из них взял топор, которым недавно ещё целый Сеня был превращён в гору мяса, и начал обухом бить по голове Вэла. Крик прекратился, вместо него, из бесформенного отверстия, бывшего некогда ртом, вырывался хрип, словно воздух по инерции выходил из легких, с трудом пробивая кровяную завесу. Удары при этом не прекращались, топор обухом опускался на голову до тех пор, пока грубое, тяжелое железо не стало ударяться об бетонный пол этого мясного цеха. Дальше руки и ноги также отделили от туловища, после чего со всех конечностей была снята кожа. Когда дело было сделано, обе туши были подвешены на крюки рядом с остальными телами, а разодранные руки и ноги кинули к стене. Скоро должна была прибыть новая партия…
Дима открыл глаза. Голова ужасно болела, а взгляд уперся в решетку. Немного придя в себя, парень понял, что до сих пор находится в отделении. Из левого угла сверху лился тусклый свет. Через решетку слышалось какое-то движение. Память начала выкидывать в сознание обрывки произошедших картинок и, сквозь череду некоторых умозаключений, Димастый понял, что менты за одно с этими отморозками в балахонах. Ситуация была безвыходная. Если до его появления в отделении можно было надеяться на стражей правопорядка, которые обладали всеми возможностями остановить происходящий беспредел, то теперь стало понятно, что каждый теперь сам за себя. Скорее всего, ребята не смогли спастись от этих уродов на машинах, а, следовательно, думать об их участи было бесполезно, теперь надо было решать, как выбраться из этого дурдома самому.
Неожиданно свет, струящийся сквозь решетку, перекрыла массивная фигура в форме, в руках которой были ключи. Заскрежетал замок, и двери тюрьмы открылись. Только сейчас узник понял, что руки его прочно закованы в наручники.
— Вставай, не местный.
Дима послушно поднялся на ноги и, повинуясь немым указаниям, подошел к выходу. Милиционер грубо взял его за шиворот и в таком состоянии проводил до кабинета с надписью «Дежурный дознаватель». Внутри находился тот же самый сотрудник, который вечером вытащил их компанию из кафе и препроводил в отделение. Он молча, с интересом оглядел задержанного и жестом пригласил его присесть. Во взгляде, кроме интереса, читалась некоторая усмешка.
— Ну что, гости провинции, говорил я вам, сваливайте по добру по здорову! Не послушались, вот и напоролись…
— Товарищ, не знаю как по званию, не разбираюсь, — несколько возмущенно, но, в то же время, осторожно начал Димастый, — там, на площади, в десяти минутах езды от вашего отделения, нам какие-то непонятные личности с оружием в руках повредили машину, стреляли в нас. Сюда я пришел искать правовой помощи, вместо этого получил удар по голове, очевидно, после чего меня поместили в КПЗ, что происходит?!
— Да то и происходит, ещё раз повторяю, ты думаешь просто так я твоему дружку ещё днем советовал свалить из города? Нет, не просто так, да только вы не послушались, остались, вот теперь и получайте, что имеете. А на счет, как ты сказал, правовой помощи, сразу тебе говорю, можешь не рассчитывать.
— Да что у вас тут вообще происходит?
Правоохранитель не ответил. Вместо этого он вытащил из кармана телефон и набрал номер.
— Палыч, вы скоро? Давайте быстрей, больно говорливый клиент.
Внутри у парня все оборвалось. Судя по диалогу, произошедшему по мобильному, за ним скоро должны приехать, и явно не для того, чтобы сопроводить на вокзал с билетом до родного города.
— Начальник! — взмолился Дима, — отпусти меня, пожалуйста, никому ничего не скажу!
— Да ты и так ничего никому не скажешь, — усмехнулся милиционер, — некуда тебе рыпаться, сиди ровно и жди.
Страница
11 из 17
11 из 17
