69 мин, 53 сек 1287
Такой нос можно было совать куда угодно. Хоть в щель дверного проема, хоть в чужой кошелек или карман, хоть в розетку 220 вольт. Однажды Ищенко подралась на рынке и сломала носом торговую палатку.
— Как давно ты не девочка? — спросила однажды Простынка.
— Ой, блядь! И не помню-то, — отвечала Ищенко.
— А все же.
— В смысле.
— Чо в смысле?
— Ты дура или прикидываешься?
— Сама ты прикидываешься.
Однажды Ищенко все же рассказала историю своей дефлорации.
— Был у нас в классе пацан. Это еще давно было. Его звали… Так вот, это было в 1987-м. У меня тогда только только… ну это. Ну вот, бля. Мы собирались на дому. Мать ушла куда-то. А. Она то ли на работе была, то ли еще где-то. Короче, я была тогда в классе седьмом. И учился у нас Лева Задов. Я тогда училась на пять, ну, на четыре. А Леве даже два боялись ставить. Чисто кол всегда у него был по всем предметам.
— Он тебя и трахнул? — спросила Простынка.
— Го-го-го-го-го.
— Он, да?
— Да. Он в классе главным был. Всем подзатыльники раздавал. Отличников лошил. Деньги трусил у малых. Ну, он и говорит. Люд, а Люд, ну давай ебаться.
А я ему отвечаю: да ты чо, бля. А он опять: Люд, а Люд, давай ебаться. А я ему отвечаю… Ну, короче… В-общем, водки принесли. Нас человек десять было. Лева предложил поиграть в карты. А потом мы напились. Лева снова пристал: Люд, а Люд, ну дай, а? Ну пожалуйста. Ну Люд. И все такое. Я говорю, мол, а если кто узнает. Ну. Он говорит, что мол, мы под одеялом. Ну, уломал он меня. Залезли мы под одеяло. Он ширинку расстегивает, говорит: а может ты соснешь? Я ему отвечаю — ты чо, блядь. А он опять — а ты чисто пару раз соснешь, и все. И никто не узнает. И сует мне хер прямо под нос!
— И ты взяла? — ошеломленно спросила Простынка.
— Да. Сначала страшно было. Он у него немытый был.
— Ну ты даешь! И ты помыла?
— Сама ты помыла.
— А как?
— Ну ты дура, что ли? Ты в рот, что ли, никогда не брала?
— Нет.
— И хочешь сказать, что ни с кем не была.
— Была.
— А. Ну вот, Лева, он такой дурак был. Ну, в общем, потом он всем рассказал. Куда мне после этого деваться. Потом ко мне подходят и говорят: типа, ты голодна? Или — хочешь, я тебя прикормлю. А то и вообще напрямую — отсосешь?
— Это нехорошо.
— Такова она, женская доля. Но я не волнуюсь. В смысле, моральный аспект такого жизненного разделения меня не тревожит. Сурки ведь не печалятся оттого, что они сурки.
А у тебя как было?
— А… У меня все было серьезно.
— Да ладно.
— Да честно.
— Ну и бог с тобой.
Биография Ищенко была темна. Простынке было известно только, что после дефлорации та окончила школу и поступила работать водителем трамвая. Через год она уехала за границу. Потом вернулась и работала в метро. Потом — год в милиции. Далее — ряд темных пятен. Поговаривали, что Ищенко завербовала какая-та спецслужба.
… В тот год проходил ряд конкурсов, с помощью которых можно было круто попасть на TV. Желания охватили Простынку.
— Чем я плоха, — сказала она сама себе.
Но теперь она была более осторожной. Сперва она осмотрела себя в зеркало.
— Хороша.
Повернувшись задом, Простынка вертелась, пробуя осмотреть себя таким образом. Наклонившись, она посмотрела на свое отражение, глядя про меж ног. Собственный стан казался ей верхом совершенства. Теперь — голос. Включив «караоке-центр», она подпела, и, убедившись в своем таланте, принялась всячески себя хвалить. Ей уже мерещились концерты и презентации, модные машины, салоны, наряды от: …
Итак, имидж был готов. Простынка позвонила в приемную комиссию первого конкурса.
— Сколько вам лет? — спросили ее.
— Двадцать один.
— Очень хорошо. Пришлите нам свои демо-записи.
— И все?
— Да. У нас работают ведущие специалисты в области шоу-бизнеса. Талант мы определяем по первым аккордам. В принципе, вы можете прислать нам эти первые аккорды. Этого будет достаточно.
— А если у меня нет своих демо-записей.
— Наймите себе спонсора.
— Кого кого?
— Вы что же, не понимаете, о чем речь? Наймите себе спонсора. Пусть он поможет вам нанять композитора и поэта-песенника. Если таковых вы не найдет, мы можем вам помочь. У нас работают самые модные, самые талантливые творческие люди Москвы. Например, Александр Солнцев. Иван Сашич. Петр Амбассадоррссон. Слышали группу «Черенки»? Они тоже работают с нами. Такие талантливые ребята. А вы, вы работаете в каком стиле?
— Я… Ну, я пытаюсь…
— Понятно. У вас еще все впереди. Как у вас с внешностью?
— В смысле?
— Я вас, по-моему, ясно спросил. Знаете, сколько у нас желающих?
— Как давно ты не девочка? — спросила однажды Простынка.
— Ой, блядь! И не помню-то, — отвечала Ищенко.
— А все же.
— В смысле.
— Чо в смысле?
— Ты дура или прикидываешься?
— Сама ты прикидываешься.
Однажды Ищенко все же рассказала историю своей дефлорации.
— Был у нас в классе пацан. Это еще давно было. Его звали… Так вот, это было в 1987-м. У меня тогда только только… ну это. Ну вот, бля. Мы собирались на дому. Мать ушла куда-то. А. Она то ли на работе была, то ли еще где-то. Короче, я была тогда в классе седьмом. И учился у нас Лева Задов. Я тогда училась на пять, ну, на четыре. А Леве даже два боялись ставить. Чисто кол всегда у него был по всем предметам.
— Он тебя и трахнул? — спросила Простынка.
— Го-го-го-го-го.
— Он, да?
— Да. Он в классе главным был. Всем подзатыльники раздавал. Отличников лошил. Деньги трусил у малых. Ну, он и говорит. Люд, а Люд, ну давай ебаться.
А я ему отвечаю: да ты чо, бля. А он опять: Люд, а Люд, давай ебаться. А я ему отвечаю… Ну, короче… В-общем, водки принесли. Нас человек десять было. Лева предложил поиграть в карты. А потом мы напились. Лева снова пристал: Люд, а Люд, ну дай, а? Ну пожалуйста. Ну Люд. И все такое. Я говорю, мол, а если кто узнает. Ну. Он говорит, что мол, мы под одеялом. Ну, уломал он меня. Залезли мы под одеяло. Он ширинку расстегивает, говорит: а может ты соснешь? Я ему отвечаю — ты чо, блядь. А он опять — а ты чисто пару раз соснешь, и все. И никто не узнает. И сует мне хер прямо под нос!
— И ты взяла? — ошеломленно спросила Простынка.
— Да. Сначала страшно было. Он у него немытый был.
— Ну ты даешь! И ты помыла?
— Сама ты помыла.
— А как?
— Ну ты дура, что ли? Ты в рот, что ли, никогда не брала?
— Нет.
— И хочешь сказать, что ни с кем не была.
— Была.
— А. Ну вот, Лева, он такой дурак был. Ну, в общем, потом он всем рассказал. Куда мне после этого деваться. Потом ко мне подходят и говорят: типа, ты голодна? Или — хочешь, я тебя прикормлю. А то и вообще напрямую — отсосешь?
— Это нехорошо.
— Такова она, женская доля. Но я не волнуюсь. В смысле, моральный аспект такого жизненного разделения меня не тревожит. Сурки ведь не печалятся оттого, что они сурки.
А у тебя как было?
— А… У меня все было серьезно.
— Да ладно.
— Да честно.
— Ну и бог с тобой.
Биография Ищенко была темна. Простынке было известно только, что после дефлорации та окончила школу и поступила работать водителем трамвая. Через год она уехала за границу. Потом вернулась и работала в метро. Потом — год в милиции. Далее — ряд темных пятен. Поговаривали, что Ищенко завербовала какая-та спецслужба.
… В тот год проходил ряд конкурсов, с помощью которых можно было круто попасть на TV. Желания охватили Простынку.
— Чем я плоха, — сказала она сама себе.
Но теперь она была более осторожной. Сперва она осмотрела себя в зеркало.
— Хороша.
Повернувшись задом, Простынка вертелась, пробуя осмотреть себя таким образом. Наклонившись, она посмотрела на свое отражение, глядя про меж ног. Собственный стан казался ей верхом совершенства. Теперь — голос. Включив «караоке-центр», она подпела, и, убедившись в своем таланте, принялась всячески себя хвалить. Ей уже мерещились концерты и презентации, модные машины, салоны, наряды от: …
Итак, имидж был готов. Простынка позвонила в приемную комиссию первого конкурса.
— Сколько вам лет? — спросили ее.
— Двадцать один.
— Очень хорошо. Пришлите нам свои демо-записи.
— И все?
— Да. У нас работают ведущие специалисты в области шоу-бизнеса. Талант мы определяем по первым аккордам. В принципе, вы можете прислать нам эти первые аккорды. Этого будет достаточно.
— А если у меня нет своих демо-записей.
— Наймите себе спонсора.
— Кого кого?
— Вы что же, не понимаете, о чем речь? Наймите себе спонсора. Пусть он поможет вам нанять композитора и поэта-песенника. Если таковых вы не найдет, мы можем вам помочь. У нас работают самые модные, самые талантливые творческие люди Москвы. Например, Александр Солнцев. Иван Сашич. Петр Амбассадоррссон. Слышали группу «Черенки»? Они тоже работают с нами. Такие талантливые ребята. А вы, вы работаете в каком стиле?
— Я… Ну, я пытаюсь…
— Понятно. У вас еще все впереди. Как у вас с внешностью?
— В смысле?
— Я вас, по-моему, ясно спросил. Знаете, сколько у нас желающих?
Страница
4 из 21
4 из 21