Добавить в моё избранное
54 мин, 19 сек 16025
Отец Бейзила, один из русских нефтяных королей, отвалил за обучение отпрыска неприличную сумму, впрочем, это не сильно сказалось на его успеваемости, зато главным заводилой университета Бэзил стал и крайне полезными связями обзавёлся. Крис тем больше ценил дружбу с этим немного манерным, зазнаистым, но веселым парнем — в отличии от других друзей Бэзила ему нечего было предложить взамен, и потому дружба точно была искренней.
В общем — в постели «заучка Кэйт» оказалась той еще штучкой, измотав беднягу Криса до приятного изнеможения. Сегодня эксперименты в этой области парочка собиралась продолжить, так что по плану надо было поскорее отделываться от победных почестей.
Пока Крис шевелил мозгами — Кейт уже успела соскользнуть со своего парня и теперь щедро одаривала поцелуями всю футбольную команду университета. Последняя игра сезона — оставила кубок Лиги Плюща за йельцами, так что награда была более чем заслуженной. Ребята с удовольствием подставляли шеи и щеки шустрой, миниатюрной и веселой красавице.
Бэзил тем временем уже раздавал втихаря деньги выигравшим на организованном ушлым русским тотализаторе. Крис с довольной ухмылкой вспомнил, что и сам поставил на свою команду — Бэзил не возражал, и более того по-дружески посоветовал, пояснив, что вообще-то ставки не в их пользу, но у него есть замечательный инсайд о состоянии здоровья бессменного нападающего колумбийцев, «неостановимого» Фрэнка Стефмана. Позднее выяснилось, что Фрэнк действительно повздорил с какими-то странными типами недалеко от своего дома. Кончилось это синяками (что было в общем не очень страшно), и серьезным вывихом ноги (а вот это было крайне неприятно для колумбийцев). Поговаривали, что избившие Френка ругались на каком-то рубленом, жестком, возможно ближневосточном языке.
Кейт встретила его возле кампуса — в ИХ месте. С собою у девушки уже была корзинка для пикника и пузатая запыленная бутылка с каким-то спиртным. Как пояснила Кейт — это подарок им от Бейзила. На бутылке красовалась надпись: Clos Du Mesnil 1995.
На кампус опускался тихий, теплый майский вечер.
До катастрофы оставалось еще 275 дней.
Говорят, любовь это самая главная движущая сила во вселенной. Иногда это так и есть. Говорят, движение — это жизнь… Возможно. Однако, иногда оно несёт смерть…
… Бэзил посмотрел на себя в зеркало. Зеркало ответило изображением молодого, чуть сутуловатого человека. Не красавца, но вполне симпатичного.
Василий себя одернул — ничего симпатичного в бесцветных глазах и скошенной нижней челюсти не было. Привлекательным был его, точнее его отца, кошелек.
Обычно был.
То, что случилось прошлой ночью — несколько ломало привычные рамки.
Бэзил посмотрел на смятую кровать, еще хранящую запах Кейт. Раздражало то, что из-за минутной слабости — он теперь не знал, как смотреть в глаза другу. Одному из немногих настоящих друзей в его жизни.
В отличии от большинства студентов, Бэзил жил не в самом кампусе, а в приграничном домике, аренда которого обходилась в кругленькую сумму. Работали стереотипы отца, прошедшего студенческую юность в старом общежитии РУДН. Волей-неволей тараканий шаблон спроецировался и на Йель, после чего отец без лишних разговоров поручил личному помощнику не только организовать обучение наследника в университете, но и арендовать под оболтуса лучший частный домик. В стоимость аренды входило и ежедневное обслуживание — хозяйка дома, миловидная старушка, чем-то неуловимо похожая на миссис Хадсон из советской экранизации Дойля, приходила в обед, готовила еду на сутки, прибиралась, забирала в стирку и глажку вещи и удалялась еще до того, как Бэзил возвращался домой с занятий. Впрочем, сегодня идти на учёбу парню не хотелось. Чем больше он прокручивал ситуацию в голове — тем глупее она выглядела. Ну расстроился он из-за того, что умер его дедушка. Ну не сдержался, распустил нюни. Кейт принялась утешать лучшего друга своего парня… А потом получилось что-то не вполне понятное. Просто в какой-то момент Бэзил потерял всякое представление о том, что происходит вокруг него. После чего память сохранилась лишь крайне фрагментарно. Вот они идут к нему домой, останавливаясь возле каждого дерева, чтобы в порывах какой-то животной страсти ласкать друг друга. Затем — снова пробежка по парку… Вот они у него дома, вот в постели…
«А ведь Крис набьет мне морду» — сообразил Бейзил, — «Точно набьет. И будет прав, в общем-то… Впрочем — надо собираться на похороны. Если ближайшие сутки я его не встречу — глядишь, к нашей следующей встрече и остынет»….
… Кейт стояла под струями душа в своей кабинке. Мысли девушки также были в некотором смятении. Разумеется, она понимала, что что-то в ней изменилось, что-то стало другим, но до определенного момента — эти изменения не выходили за рамки здравого смысла. Поездка в Японию сильно изменила её — она вернулась оттуда переосмыслив свою жизнь, осознав, на примере гибели великого ученного, что все люди смертны.
В общем — в постели «заучка Кэйт» оказалась той еще штучкой, измотав беднягу Криса до приятного изнеможения. Сегодня эксперименты в этой области парочка собиралась продолжить, так что по плану надо было поскорее отделываться от победных почестей.
Пока Крис шевелил мозгами — Кейт уже успела соскользнуть со своего парня и теперь щедро одаривала поцелуями всю футбольную команду университета. Последняя игра сезона — оставила кубок Лиги Плюща за йельцами, так что награда была более чем заслуженной. Ребята с удовольствием подставляли шеи и щеки шустрой, миниатюрной и веселой красавице.
Бэзил тем временем уже раздавал втихаря деньги выигравшим на организованном ушлым русским тотализаторе. Крис с довольной ухмылкой вспомнил, что и сам поставил на свою команду — Бэзил не возражал, и более того по-дружески посоветовал, пояснив, что вообще-то ставки не в их пользу, но у него есть замечательный инсайд о состоянии здоровья бессменного нападающего колумбийцев, «неостановимого» Фрэнка Стефмана. Позднее выяснилось, что Фрэнк действительно повздорил с какими-то странными типами недалеко от своего дома. Кончилось это синяками (что было в общем не очень страшно), и серьезным вывихом ноги (а вот это было крайне неприятно для колумбийцев). Поговаривали, что избившие Френка ругались на каком-то рубленом, жестком, возможно ближневосточном языке.
Кейт встретила его возле кампуса — в ИХ месте. С собою у девушки уже была корзинка для пикника и пузатая запыленная бутылка с каким-то спиртным. Как пояснила Кейт — это подарок им от Бейзила. На бутылке красовалась надпись: Clos Du Mesnil 1995.
На кампус опускался тихий, теплый майский вечер.
До катастрофы оставалось еще 275 дней.
Говорят, любовь это самая главная движущая сила во вселенной. Иногда это так и есть. Говорят, движение — это жизнь… Возможно. Однако, иногда оно несёт смерть…
… Бэзил посмотрел на себя в зеркало. Зеркало ответило изображением молодого, чуть сутуловатого человека. Не красавца, но вполне симпатичного.
Василий себя одернул — ничего симпатичного в бесцветных глазах и скошенной нижней челюсти не было. Привлекательным был его, точнее его отца, кошелек.
Обычно был.
То, что случилось прошлой ночью — несколько ломало привычные рамки.
Бэзил посмотрел на смятую кровать, еще хранящую запах Кейт. Раздражало то, что из-за минутной слабости — он теперь не знал, как смотреть в глаза другу. Одному из немногих настоящих друзей в его жизни.
В отличии от большинства студентов, Бэзил жил не в самом кампусе, а в приграничном домике, аренда которого обходилась в кругленькую сумму. Работали стереотипы отца, прошедшего студенческую юность в старом общежитии РУДН. Волей-неволей тараканий шаблон спроецировался и на Йель, после чего отец без лишних разговоров поручил личному помощнику не только организовать обучение наследника в университете, но и арендовать под оболтуса лучший частный домик. В стоимость аренды входило и ежедневное обслуживание — хозяйка дома, миловидная старушка, чем-то неуловимо похожая на миссис Хадсон из советской экранизации Дойля, приходила в обед, готовила еду на сутки, прибиралась, забирала в стирку и глажку вещи и удалялась еще до того, как Бэзил возвращался домой с занятий. Впрочем, сегодня идти на учёбу парню не хотелось. Чем больше он прокручивал ситуацию в голове — тем глупее она выглядела. Ну расстроился он из-за того, что умер его дедушка. Ну не сдержался, распустил нюни. Кейт принялась утешать лучшего друга своего парня… А потом получилось что-то не вполне понятное. Просто в какой-то момент Бэзил потерял всякое представление о том, что происходит вокруг него. После чего память сохранилась лишь крайне фрагментарно. Вот они идут к нему домой, останавливаясь возле каждого дерева, чтобы в порывах какой-то животной страсти ласкать друг друга. Затем — снова пробежка по парку… Вот они у него дома, вот в постели…
«А ведь Крис набьет мне морду» — сообразил Бейзил, — «Точно набьет. И будет прав, в общем-то… Впрочем — надо собираться на похороны. Если ближайшие сутки я его не встречу — глядишь, к нашей следующей встрече и остынет»….
… Кейт стояла под струями душа в своей кабинке. Мысли девушки также были в некотором смятении. Разумеется, она понимала, что что-то в ней изменилось, что-то стало другим, но до определенного момента — эти изменения не выходили за рамки здравого смысла. Поездка в Японию сильно изменила её — она вернулась оттуда переосмыслив свою жизнь, осознав, на примере гибели великого ученного, что все люди смертны.
Страница
4 из 16
4 из 16
