Запыление

Это доводило его до тихого сумасшествия — как средневековая капельная пытка. Мало того, царапина иногда начинала зудеть и чесаться, причем зуд не проходил неделями. Литвинов чуть ли не сдирал кожу с ноги, но царапина, как ни в чем не бывало, розовой линией выделялась на его щиколотке. Иногда она будто бы источала по ноге ток, иногда — холод, иногда начинала пронзать ногу адской болью. Литвинов не находил покоя, он визжал, плакал, орал как сумасшедший, пускал слюни и хотел к мамочке. Он даже подумывал ампутировать себе ногу. Боль, которую причиняла крохотная царапина, была мучительнее пытки времен Ивана Грозного. И до самой смерти Литвинова — спустя два года он, будучи в доску пьяным, валяясь без сознания, захлебнется своей блевотиной — эта царапина будет напоминать ему о том зле, в совершении которого он когда-то принял участие.