Добавить в моё избранное
54 мин, 11 сек 17106
Каждый шаг — осторожно, пробуя ногой, прежде чем наступить, как по болоту.
За одной из дверей раздался игривый женский смех и все вокруг затопило ароматом роз. Огромных белых роз, распускающихся одна за другой на большом зеленом кусте, растущем прямо перед входом в дом. Медленно, лепесток за лепестком, обнажая сладкую и такую заманчивую сердцевину…
Ксавье зажмурился и потряс головой. В висок впился гвоздь боли — как и всегда бывало во время мигрени, вызываемой проклятыми розами. Несколько вздохов, чтобы утихомирить бьющуюся в виске боль, и Ксавье открыл глаза.
Лампы стали намного тусклее, доски обивки потрескались, ковер покрылся залысинами потертостей, а голоса — их не было слышно. Как и запаха роз. Ксавье оглянулся на друзей. Анри замерла изящной статуей около одной из дверей, с восторгом глядя на что-то. А Бертран… Его нигде не было видно.
— Анри! — Ксавье резко дернул девушку за руку, пытаясь вырвать из транса. Генриетта мечтательно моргнула, еще раз и недоуменно воззрилась на крепко, до синяков держащего ее за руку Ксавье.
— А где? — не закончив фразы, Анри растерянно оглянулась.
— Вот именно — где Бертран? — излишне резко спросил Ксавье. Ему хотелось схватить Анри за плечи и потрясти как следует, чтобы выбить муть из взгляда и жестов.
— Отпусти, мне больно, — съежившись, жалобно отозвалась девушка, все еще плохо понимая, что происходит. Буквально секунду назад она была…
Где она была? Анри не могла вспомнить, осталось лишь ощущение, что ей было очень хорошо, так хорошо, как никогда в жизни.
Ксавье медленно разжал пальцы.
— Журнал Бертрана. Доставай.
Девушка посмотрела на свои руки, силясь вспомнить, что случилось после того, как Бертран раздал всем журналы. Кажется, она взяла его в руки. Потом, когда спускались с лестницы, кому-то отдала, а потом… Анри оглянулась.
Комикс валялся на полу, издевательски раскрытый прямо на середине. На пожелтевших листах медленно проступали новые картинки.
Анри с Ксавье столкнулись головами, пристально всматриваясь в нарисованное. Вот Бертран смотрит в окно на чердаке. С лампой в руке спускается по лестнице. Нахмурив брови, оглядывает коридор, нерешительно смотрит вдоль коридора, куда ушли друзья, и… И сворачивает куда-то вправо.
— Что ж ты делаешь, исследователь гребаный… — простонал Ксавье. Неужели Бертрану оказалось мало тайн и загадок, до которых он всегда так охоч, и он повелся на еще одну?!
Кусая губы, Генриетта быстро перелистнула страницу. Новые картинки принялись наливаться темнотой черной туши — медленно и величественно.
— Быстрей, быстрей, быстрей… — беспрерывно бормотала девушка, пока Ксавье пытался опознать хоть по каким-то признакам, где же сейчас находится Бертран.
— Он… Он что, вернулся обратно? — Анри нервно перевернула страницу обратно. Чердак — на первой странице. И вновь чердак — на второй.
Первая — вторая. Чердак — и опять чердак.
— Постой, — Ксавье прихлопнул мельтешащую страницу, чуть порвав ее при этом. — Смотрим дальше.
Вторая картинка — крохотный Бертран, оставив лампу на полу, сосредоточенно двигал мебель — то ли искал что-то, то ли пытался освободить себе место.
Третья — Бертран в недоумении смотрит вокруг и подпись под картинкой: «Где лампа?». А на том месте, где на второй картинке порвалась бумага, на третьей проступил чернильной темнотой разрыв.
— Это… — голос Анри дрогнул, и они, не сговариваясь, кинулись к лестнице на чердак.
На чердаке предсказуемо никого не оказалось, а на четвертой картинке на Бертрана наступали со всех сторон полчища крыс — больших, каждая размером с собаку, постепенно сжимая круг вокруг вопящего «Помогите!» человечка.
— Твою ж мать… Какой же я идиот! — простонал Ксавье, вглядываясь в рисунок. — Роза! Дай мне розу!
Анри судорожно выпутала из волос цветок, неизвестно каким чудом продолжавший держаться в рыжих кудрях девушки.
— Так, — Ксавье выдохнул. — Тише-тише-тише… Ты только держись…
Алая капля крови из проколотого пальца расплылась в углу картинки — подальше от Бертрана, а вокруг него появилась коряво нарисованная решетка.
— Теперь возвращаемся. Идем направо.
Коридор казался изможденным. Если бы он был человеком, то можно было бы сказать, что из него высосали жизнь, оставив валяться почти-трупом с серой кожей, торчащими ребрами и впавшими щеками. Дверь справа от лестницы вела не в комнату и не в кладовую. За ней открывался новый коридор. Если первый можно было назвать трупом, то этот скорее был склепом или могилой.
— Что там? — бросил через плечо Ксавье, осторожно идущий, как по льду, вдоль стены.
— Крысы убежали туда, где кровь, — Анри, следовавшая за ним в нескольких шагах, несла в руках журнал, и рассказывала о том, что происходит на проявляющихся картинках.
За одной из дверей раздался игривый женский смех и все вокруг затопило ароматом роз. Огромных белых роз, распускающихся одна за другой на большом зеленом кусте, растущем прямо перед входом в дом. Медленно, лепесток за лепестком, обнажая сладкую и такую заманчивую сердцевину…
Ксавье зажмурился и потряс головой. В висок впился гвоздь боли — как и всегда бывало во время мигрени, вызываемой проклятыми розами. Несколько вздохов, чтобы утихомирить бьющуюся в виске боль, и Ксавье открыл глаза.
Лампы стали намного тусклее, доски обивки потрескались, ковер покрылся залысинами потертостей, а голоса — их не было слышно. Как и запаха роз. Ксавье оглянулся на друзей. Анри замерла изящной статуей около одной из дверей, с восторгом глядя на что-то. А Бертран… Его нигде не было видно.
— Анри! — Ксавье резко дернул девушку за руку, пытаясь вырвать из транса. Генриетта мечтательно моргнула, еще раз и недоуменно воззрилась на крепко, до синяков держащего ее за руку Ксавье.
— А где? — не закончив фразы, Анри растерянно оглянулась.
— Вот именно — где Бертран? — излишне резко спросил Ксавье. Ему хотелось схватить Анри за плечи и потрясти как следует, чтобы выбить муть из взгляда и жестов.
— Отпусти, мне больно, — съежившись, жалобно отозвалась девушка, все еще плохо понимая, что происходит. Буквально секунду назад она была…
Где она была? Анри не могла вспомнить, осталось лишь ощущение, что ей было очень хорошо, так хорошо, как никогда в жизни.
Ксавье медленно разжал пальцы.
— Журнал Бертрана. Доставай.
Девушка посмотрела на свои руки, силясь вспомнить, что случилось после того, как Бертран раздал всем журналы. Кажется, она взяла его в руки. Потом, когда спускались с лестницы, кому-то отдала, а потом… Анри оглянулась.
Комикс валялся на полу, издевательски раскрытый прямо на середине. На пожелтевших листах медленно проступали новые картинки.
Анри с Ксавье столкнулись головами, пристально всматриваясь в нарисованное. Вот Бертран смотрит в окно на чердаке. С лампой в руке спускается по лестнице. Нахмурив брови, оглядывает коридор, нерешительно смотрит вдоль коридора, куда ушли друзья, и… И сворачивает куда-то вправо.
— Что ж ты делаешь, исследователь гребаный… — простонал Ксавье. Неужели Бертрану оказалось мало тайн и загадок, до которых он всегда так охоч, и он повелся на еще одну?!
Кусая губы, Генриетта быстро перелистнула страницу. Новые картинки принялись наливаться темнотой черной туши — медленно и величественно.
— Быстрей, быстрей, быстрей… — беспрерывно бормотала девушка, пока Ксавье пытался опознать хоть по каким-то признакам, где же сейчас находится Бертран.
— Он… Он что, вернулся обратно? — Анри нервно перевернула страницу обратно. Чердак — на первой странице. И вновь чердак — на второй.
Первая — вторая. Чердак — и опять чердак.
— Постой, — Ксавье прихлопнул мельтешащую страницу, чуть порвав ее при этом. — Смотрим дальше.
Вторая картинка — крохотный Бертран, оставив лампу на полу, сосредоточенно двигал мебель — то ли искал что-то, то ли пытался освободить себе место.
Третья — Бертран в недоумении смотрит вокруг и подпись под картинкой: «Где лампа?». А на том месте, где на второй картинке порвалась бумага, на третьей проступил чернильной темнотой разрыв.
— Это… — голос Анри дрогнул, и они, не сговариваясь, кинулись к лестнице на чердак.
На чердаке предсказуемо никого не оказалось, а на четвертой картинке на Бертрана наступали со всех сторон полчища крыс — больших, каждая размером с собаку, постепенно сжимая круг вокруг вопящего «Помогите!» человечка.
— Твою ж мать… Какой же я идиот! — простонал Ксавье, вглядываясь в рисунок. — Роза! Дай мне розу!
Анри судорожно выпутала из волос цветок, неизвестно каким чудом продолжавший держаться в рыжих кудрях девушки.
— Так, — Ксавье выдохнул. — Тише-тише-тише… Ты только держись…
Алая капля крови из проколотого пальца расплылась в углу картинки — подальше от Бертрана, а вокруг него появилась коряво нарисованная решетка.
— Теперь возвращаемся. Идем направо.
Коридор казался изможденным. Если бы он был человеком, то можно было бы сказать, что из него высосали жизнь, оставив валяться почти-трупом с серой кожей, торчащими ребрами и впавшими щеками. Дверь справа от лестницы вела не в комнату и не в кладовую. За ней открывался новый коридор. Если первый можно было назвать трупом, то этот скорее был склепом или могилой.
— Что там? — бросил через плечо Ксавье, осторожно идущий, как по льду, вдоль стены.
— Крысы убежали туда, где кровь, — Анри, следовавшая за ним в нескольких шагах, несла в руках журнал, и рассказывала о том, что происходит на проявляющихся картинках.
Страница
16 из 18
16 из 18
